– Ну пожалуйста, уважаемый высший демон Баалзакир, – о надо же, мы даже имя моё вспомнили! На что только не пойдёшь лишь бы не ощущать эту невыносимую боль. Я-то знаю! До этого дня неожиданно сильный морально, пацан успешно выталкивал меня на страдания у самого входа в стеклянную камеру пыток. Мне гордость не позволяла забиться в самый угол и не отсвечивать пока иной разум не закрепиться в управлении.

Но всему приходит конец. Не стоило пацану выступать вперёд и бледными от потери крови губами шептать «был счастлив состязаться с Вами, моя леди».

Он. Был. Счастлив.

Состязаться. Был. Счастлив.

Забившись в самый тёмный угол самой тёмной части разума, я улыбался во всю свою зубастую пасть. Когда пацан ощутил первую волну боли от рассечённой мечом правой ноги. Злостно хихикал от нарастающего ощущения жжения в том самом сокровенном, от пинка под зад в алые кустики, приземлились на которые мы… передом. Когда пацан ощутил, что зад тоже не пёрышками гладили я уже ржал во всю глотку.

И вот сижу в своём уголке с наслаждением вытянув ноги. Когтем поправил очки для чтения на длинном носу и перешёл к три тысячи шестьсот шестьдесят шестому пункту нашего договора. Я лазейку найду, я домой свалю, я в кофе успокоительное залью, и я его выпью! Так выпью что просплю с пару сотню лет пока всё за неделю пережитое не забудется!

– Пс, пацан. – донеслось с соседней койки из-под магического кокона, – Как там тебя…

– Мартин, – хрипло отозвался счастливый от последствий счастливых состязаний со своей счастливой леди. Прекрасно знаю какие ощущения он сейчас испытывает, после зеленоватой жижи лекаря во рту словно ромашек вывернуло, на это месте щавелем поросло, а потом сгнило окончательно.

– Мартин, спасибо, братан, – прокашлялся наш предшественник по спаррингу. На некоторых частях его тела ещё остались части металлических доспехов. Погнутые о пожёванные.

Не без гордости вспомнил как ласково меня выносят кустики щекоча на прощание. Надо им побольше крови на прощание оставить, с примесью демонической она вкуснее становится.

– Я был на твоём месте месяц, – продолжил тот, кто повидал некоторые трудности в своей жизни, – и ни за что бы не вписался снова. А ты герой! Как смог продержаться так долго?

Выгнав демона на передовую! Зная, что, убив цели контрактора я не только задание провалю, но и на понижение напорюсь! Так что уворачивался краснокожий! Старательно неумело атаковал рогатый! И терпел боль клыкастый! И всё в моём древнем лице!

– Я хочу самосовершенствоваться, учиться у лучшего мечника и достигнуть максимальных высот, – пафосно изрёк тощий и наглый.

А я вернулся к пункту тысяча двести три: «При убийстве Заказчика Исполнитель обязуется выплатить семьсот одну грешную душу штрафа, отработать штрафной вызов и оставаться на занимаемой должности одну тысячу лет без возможности повышения». Задумался.

– Боюсь ты меня переоцениваешь, но мне всё равно приятно, – раздалось от двери женским голоском, от которого у меня заболело всё. Не могло физически, я в этом мире простая сущность, но заболело!

Предшественнику пришлось хуже: мужика затрясло так сильно, что остатки доспехов громко забряцали. Ещё больше испугавшись звука, он запищал извинения и попытался трястись потише, но не смог. Нарастающее переживание вызвало активное потоотделение, мужик уже клацал зубами, хныкал вибрацией тела сползая с медицинской кушетки.

– Густав, успокойся, ты уже неделю как уволен, – с усмешкой поразила нас принцесса, а мужик наконец потерял сознание. От счастья.

Рыжее чудовище приблизилось к нам, село на примыкающую к койке табуретку и поправив свой тонкий меч улыбнулось.