– Ну да. И что с того? – В голосе Алисы прозвучал вызов.

– Где твои родители?

– Мать давно умерла, а отца я и не знала. Меня растила бабка, мы жили в Оренбурге… Потом к ней вернулся ее сын, мой дядя, идиот, блин, и, по сути, меня выжили из той квартиры.

Алиса уже как-то рассказывала соседке эту неприятную семейную историю.

– Да-да, я помню. Ты приехала сюда, с большим трудом нашла работу, потом эту квартиру, и теперь бо́льшую часть заработанного ты отдаешь за жилье, а на оставшиеся деньги живешь, как можешь.

– Ну да, все правильно.

– Нет, это неправильно! Ты – молодая, красивая девушка и достойна большего. Тебе надо учиться. Поступить в университет, получить диплом и устроиться на хорошую, престижную работу.

– Вы что, Антонина Петровна, шутите? Как я могу учиться, когда мне надо работать?

– Скажи, а ты хотела бы учиться?

– Конечно!

– Где? Кем бы ты хотела стать?

– Экономистом. Томка говорит, что это самая классная и высокооплачиваемая работа. Или юристом. Но я никогда в жизни не поступлю на бюджетное, я уже все забыла, что в школе знала.

– Правильно. Я так и думала. Но как ты училась в школе?

– Почти все четверки, одна только тройка.

– То есть, чтобы все вспомнить, тебе надо походить на подготовительные курсы или нанять репетиторов, так?

– Ну, приблизительно. Вот только не понимаю, зачем об этом говорить, когда, повторяю, у меня нет такой возможности? Чтобы учиться, деньги нужны, и немалые.

– Да я все понимаю. Может, ты удивишься, но я хотела бы предложить тебе свою помощь. Я живу одна, деньги у меня есть. Ты бы приняла от меня подобную помощь?

Алиса чувствовала, что Антонина Петровна нервничает, и голос ее прозвучал неуверенно:

– Вы хотите сказать, что готовы заплатить за меня репетиторам?

– Да, именно это я и хочу сказать. Ведь если бы у тебя были деньги, ты бы так и поступила?

– Ну да! – с жаром воскликнула Алиса, мысленно уже представляя себя вприпрыжку бегущей в университет, с книжками под мышкой.

Она – студентка университета!!! Нет, это невозможно. И тогда она перестанет стесняться своей работы в пивном ларьке, да и на молодых людей взглянет иначе, возможно, сверху вниз. Может, тогда и личная жизнь ее сложится по-другому, ведь ее будут окружать такие же, как и она, студенты. Молодые люди из хороших семей, денежные, воспитанные! И если ее прежде никогда не интересовала фамилия парня, с которым она встречается, и она не спрашивала, где этот человек работает или учится, то в университете все эти парни будут для нее относительно прозрачными, ясными. Студент – он и в Африке студент. Значит, у него есть голова на плечах.

– Подождите… Но вы же меня совсем не знаете, я для вас – никто, и звать меня никак, образно выражаясь. Мы почти незнакомы. Почему вы решили помочь именно мне?

– Да потому, что я встречаю тебя каждый день, знаю, что ты работаешь в своем киоске в центре города – я видела тебя там, и не раз… У тебя там постоянно очередь, тебе даже выпить воды некогда! Знаю, что ты не воруешь, иначе давно бы уже вылетела оттуда. Словом, вижу, как тяжело тебе достаются деньги и как несправедлива судьба к тебе. Поэтому и хочу помочь.

– Вы, наверное, желаете, чтобы и я впоследствии помогала вам? Ухаживала за вами?

– Вот уж нет! – замахала тонкими ручками Антонина Петровна. – Меньше всего об этом думала! Если мне понадобится уход, я сама пойду в дом для престарелых. Не хочу никого обременять. У меня подружка там сейчас живет, всем довольна. Я часто ее навещаю. Там и условия хорошие, и на природе они, и какое-то общество… Но главное – это врачи.

– Вы такая странная…

– Я не странная, я – старая, понимаешь? Вернее, пожившая. У меня была хорошая жизнь. Хороший муж. Просто он ушел из этой жизни, и я осталась совсем одна. Детей у меня никогда не было, а из приюта я кого-либо брать боялась. Получается, что мы с мужем всегда жили для себя, ни с кем не делились. Как эгоисты. А сейчас я думаю, что мы поступили неправильно и что если бы мы взяли ребенка, то сумели бы воспитать его, несмотря ни на какие дурные гены…