Тем временем игуменья сняла со стены чудотворный образ, а на его место водрузила икону из сундука.

– Никто, кроме нас с тобой, никогда не узнает о том, что сейчас произошло. Ты вынесешь святыню из монастыря и укроешь ее в надежном месте. Когда пройдут лихие времена, Господь укажет, что нужно делать. Обещай мне перед ликом Божией Матери, что выполнишь эту священную миссию и сохранишь нашу тайну.

Монахиня с благоговением приняла из рук игуменьи икону и, приложившись к ней, дала требуемый обет. Аккуратно завернув ее в аналав, Феоктиста спрятала сверток в складках своей широкой мантии.

– Теперь ступай к себе, а просфорница Антония сменит меня через полчаса. Все должно идти как обычно. Завтра скажись захворавшей, проведи весь день в своей келье, я велю, чтобы тебя не беспокоили. Во время вечерней службы ты сможешь незаметно выйти из обители.

– Вы не хотите узнать, что я собираюсь предпринять? – спросила монахиня, уже собираясь уходить.

– Нет, я всецело доверяю тебе. Придет время, ты сама поймешь, когда и как икона должна вернуться к людям. – Игуменья легким движением руки перекрестила Феоктисту, благословляя, и, закрыв за ней дверь, вновь начала молиться…

Вечер следующего дня выдался прохладным и безлунным. Осень, обычно щедрая на погожие деньки, была в этом году дождливой и неприветливой. Небо плотно закрыло тучами, от реки тянуло сыростью. Монастырский двор опустел довольно рано, лишь из собора доносилось тихое пение вечерних псалмов. Феоктиста, неслышно ступая, выскользнула из кельи и направилась к хозяйственному входу. Она прекрасно ориентировалась даже в темноте. Сторож Михалыч в это время уже должен закончить первый обход и проверить центральные ворота, после чего он обычно шел в свою каморку выпить чаю с баранками и тайно выкурить самокрутку. Благочинная, что уж скрывать, прощала ему этот грех. Феоктиста, никем не замеченная, добралась до нужной двери, отперла ее ключом со своей связки и оказалась за стенами монастыря. Перекрестившись и поправив на плече суму для сбора милостыни, в которую был спрятан сверток, она быстрым шагом двинулась в сторону города. Путь ей предстоял неблизкий, но задуманное того стоило. Шагая по пустынной дороге, Феоктиста молилась об одном – чтобы человек, на помощь которого она рассчитывала, оказался дома в столь поздний час. В том, что он поможет ей, сомнений не было. В какой-то момент ветер, трепавший полы ее черной мантии, разогнал облака, и луна, стряхнув с себя их пелену, осветила все вокруг – уснувшие деревни, шелестящий еще не опавшей листвой лес, опустевшие после уборки урожая поля и, конечно, реку. Пока еще не представляющая опасности, река словно покрылась серебристой чешуей и неспешно утекала вдаль. Где-то завыла собака, ей ответил резким криком разбуженный петух. Кто-то заворочался, зашуршал в прибрежных камышах. И снова тишина, только ветер шумит. Все вокруг, казалось, пронизано ожиданием чего-то неизвестного, таинственного и оттого тревожного. Одинокая темная фигура удалялась от монастыря, унося с собой вверенную ей тайну…

Рыбнинск

20 июля 2018 года

В кабинете, несмотря на настежь распахнутые окна, было душно, а из коридора тянуло запахом краски. В старинном, но крепком здании, где разместился Следственный комитет, вовсю шел ремонт – перестилали полы, меняли износившуюся с годами проводку, обновляли стены. Готовые к установке кондиционеры, на которые с вожделением смотрели сотрудники, не успевшие уйти в отпуск и изнемогающие от жары, громоздились в подсобке. Завхоз грозился на следующей неделе вызвать монтажную бригаду. А пока приходилось спасаться видавшим виды вентилятором и сквозняками.