– А ну-ка расскажи мне поподробнее, кто таков и почему ты его подозреваешь. Слава, ты пока здесь все внимательно осмотри, а мы с Михаилом вот тут на бревнышке присядем. Миш, кто тело обнаружил? Тот мужичок с удочкой? Отлично, Слава, свидетеля тоже опроси.

– Значит, так, – начал Сидорчук, – это Иван Полежаев, из местных, живет тут же, в Леськово, промышляет рыболовством, приторговывает уловом. В сезон туристов возит на рыбалку, на прогулки по островам. К нам на зеленую [15] много приезжает. У рыбнадзора претензий к нему не было. В прошлом – спортсмен, чемпион области по плаванию, вроде как и выше был отмечен. Но потом что-то у него по этой части не задалось, то ли в сборную не взяли, то ли на какие-то важные соревнования. Это я еще не проверил, все-таки лет двадцать уже прошло. Но из спорта он ушел, хотя приглашали его детские команды тренировать. По слухам, после этого запил, жена его бросила. Он квартиру в Ярославле ей оставил, а сам вернулся в деревню, в родительский дом. Они-то, Полежаевы, спокон веку в Леськово обитали. Ну и с тех пор он тут и живет… ой, то есть жил.

– Хорошо, Михаил, ты на всякий случай соседей его опроси, не было ли с кем ссоры в последнее время. И отправь кого-то из ребят в его дом, но чтобы аккуратно, не затоптали там ничего. И пусть двери опечатают, мы потом с тобой внимательно все осмотрим. Может, он спьяну утоп?

– Нет, что вы, Иван, как из города вернулся, капли в рот не брал. Конфликтов тоже не припомню. Хотя, конечно, у наших рыбаков всегда есть повод: у конкурентов и улов богаче, и рыба крупнее, и покупателей больше. Но за рамки никто никогда не выходил, побастандить [16] могли, сети порезать, бензин из мотора слить. Но чтоб драки – нет, не было. Да потом, Полежаев-то здоровый, сильный был мужик, с ним вряд ли бы кто захотел связаться. Думаю, это случайность, что он утонул. Но как-то не вовремя. Ниточка у нас оборвалась…

– Вот и я не верю в случайности. А объясни-ка, почему ты его в краже заподозрил?

– Так это, хозяева дома, откуда картина пропала, сами рассказали, что Иван надысь [17] к ним заходил, рыбу приносил свежую да долго топтался на кухне, зыркал по сторонам. Выходит, он под подозрением. Рабочих, что у Кругловых ремонт закончили, мы проверили, они тут же, в деревне, домик снимали, но пару дней назад почти все съехали на новый объект, под Вологду. С тамошним участковым я созвонился, он подтвердил, что бригада вся на месте и никто не отлучался. Двое, что остались доделывать что-то, с вечера в баре отеля на берегу просидели. И еще художница, что ремонтом руководит, тоже видела, как Полежаев крутился вокруг дома и с хозяином разговаривал. Она, кстати, у меня пока как свидетель проходит, но что-то мне кажется в ней подозрительным. Рыбак-то вряд ли в живописи понимал, а вот она, говорят, к этой картине большой интерес проявляла…

– Хм, интересно, надо с ней побеседовать. По утопленнику подождем от Зотова заключения, а вот к художнице твоей давай-ка мы сейчас наведаемся. Уже темнеет, нам еще назад добираться.

– А как же хозяева картины и гости ихние, что со вчера ночевать остались, вы с ними говорить не будете? Я велел никому не уезжать, вас дожидаться.

– С ними после встретимся, никуда ж они не убегут. Слава, ты закончил? Догоняй нас!

Сидорчук, знавший местность как свои пять пальцев, повел нас не улицами, а тропинками над рекой. Берег был высокий, обрывистый, но местами попадались более пологие спуски к воде, к небольшим песчаным отмелям. Над головой шумели высокие сосны. Заходящее солнце окрасило и небо, и реку в золотисто-алый цвет, где-то в кустах свои вечерние трели начали выводить соловьи. Сейчас бы сидеть в саду у Курочкиных, пить холодное пиво с ароматными пирожками, готовиться к утренней рыбалке…