Круглов облегченно вздохнул, выразительно взглянул на жену и принялся рассказывать Кире о своих находках.

– Этот пейзаж я купил на вернисаже, посмотрите, он напоминает вид с нашей веранды. Даже шпиль колокольни заметен. Местный художник, не очень именитый, но колоритно ведь, правда? Цену, правда, заломил не по-божески. А этот милый натюрморт с розами и фруктами – прямо в духе Коровина, вы не находите? Что, если его повесить в столовой?

– Не знала, что вы так хорошо разбираетесь в живописи, Олег Владимирович. Это и правда удачное подражание Константину Алексеевичу, такие же сочные, радостные краски, ритмика мазков, игра света и тени. Мне очень нравится. Ирина, а вам?

Круглова удивленно и с некоторым замешательством слушала этот диалог, внимательно вглядываясь в картины.

– Да-да, очень симпатично, я доверяю вашему мнению, Кира…

– Тогда давайте пейзаж повесим в гостевой спальне, он будет компенсировать отсутствие в ней вида на реку. А натюрморт действительно уместен для столовой. – Кира показала помощникам место на стене. – Так, а это…

Она с интересом разглядывала портрет голубоглазой молодой женщины в платье, напоминающем придворную моду начала прошлого века. Но не только черты довольно аристократичного лица привлекали внимание. Взгляд невольно возвращался к необычному медальону, украшавшему наряд незнакомки. Правая рука с тонкими музыкальными пальцами, казалось, тянулась к нему, левая сжимала складки одежды. Что-то тревожное чувствовалось в этом жесте. Вообще каждая деталь на картине была выразительна и говорила о мастерстве художника.

– О, это наша небольшая семейная, если можно так сказать, реликвия, – пошутил Круглов. – Моя двоюродная бабка по матери. Видимо, позировала какому-то начинающему художнику. Ценности не имеет, но дорога мне как память. С ней, знаете ли, – не с картиной, с этой девушкой, – связана любопытная история, легенда о роковой любви. Вот я и подумал, что в нашем родовом гнезде будет правильным иметь напоминания о прошлом. Куда бы нам ее повесить?

Кира, которую картина явно заинтересовала, задумчиво посмотрела вокруг.

– А что, если нам оставить ее в гостиной? Вот тут, над комодом? Посмотрите, как раз светильники в виде канделябров будут гармонировать и давать нужный свет.

– Но мы же заказали сюда зеркало, – решилась подать голос Ирина, о которой, казалось, снова забыли.

– Да погоди ты со своим зеркалом, – оборвал жену хозяин. – Что за дурацкая привычка везде разглядывать свое отражение? Кира Юрьевна, как всегда, права и лучше нас знает, что куда положить, повесить. Ты бы лучше пока сервиз достала из коробки и расставила в буфете. Портрету же быть здесь! Эй, ребятки, тащите-ка сюда вашу лестницу, поторопимся, у нас осталось полчаса…

К приезду команды архитектурного журнала все было готово. Посуда расставлена в антикварном буфете, найденном Кирой на распродаже. Комод, над которым теперь красовался портрет, был сделан как реплика к буфету, в том же стиле. Видя, что Ирина немного расстроена и нервничает, Кира успокоила хозяйку, что место для зеркала в кованой раме обязательно найдется, и отправила ее в сад за цветами, а сама принесла из кухни большой фарфоровый кувшин – он занял свое место прямо под картиной. Букет из лилейников, садовых колокольчиков и львиного зева поставил последнюю точку в приготовлениях как раз в тот момент, когда Круглов широким шагом гостеприимного хозяина вернулся в гостиную вместе с журналисткой и фотографом.

Корреспондентка журнала «Модный дом» Татьяна выглядела совсем не гламурно. Лет тридцати пяти, с темными волосами на прямой пробор, в роговых очках, в слегка помявшемся в дороге брючном костюме, она скорее напоминала учительницу. Но была, очевидно, крепким профи в своем деле.