Фра-Тул невесело усмехнулся над последними словами и посмотрел на часы.

– Ого, уже конец рабочего дня! – воскликнул он. И нажал сенсор связи с приёмной. – Рата-Рин, простите, что я вас задержал. Вы можете быть свободны… Да-да, до свидания…

И повернулся к Рза-Лану.

– Вы тоже можете быть свободны, ирдза-Лан. Кстати, я бы не рекомендовал вам торопиться завтра на службу. Что-то мне подсказывает, что моя отставка не последняя в нашей Службе. То есть, пока я ещё глава Службы Безопасности то объявляю завтрашний день выходным. Эх, жаль Мая-Рин уже ушла. Пусть и она бы отдохнула.

Он вышел из-за стола и проводил Рза-Лана до выхода…

Направляясь к своему «топонару», Рза-Лан ещё издали заметил, что внутри кто-то находится. Подойдя ближе, он разглядел, что это Мая-Рин.

– Что случилось, рата-Рин, у вас сломалась машина? – поинтересовался он, забираясь в «топонар». – Или вы сегодня вообще без машины?

– И ни то, и ни другое… – ответила Мая-Рин, закидывая ногу на ногу, – но я надеюсь, что вы не заставите одинокую женщину добираться пешком до дома.

– Вас, милая рата-Рин, я готов доставить куда угодно… – Рза-Лан украдкой скользнул взглядом по её полуобнажившемуся бедру и почувствовал, как сердце сделало лишний удар. – В том числе и до дома.

– А если я назову другой адрес? – лукаво глянула Мая-Рин, поворачиваясь к Рза-Лану. – Например: роккардию?..

…Ностальгически звучала тихая музыка. Кружились пары, бесшумно скользя по танцевальной площадке. Так же бесшумно сновали официанты между столиками, разнося заказы. Рза-Лан и Мая-Рин тоже танцевали, прижавшись, друг к другу…

Наконец музыка прекратилась, и они вернулись за свой столик. Разошлись и другие пары; некоторые из них скрылись за дверями отдельных кабинетов. Провожая их взглядами, Мая-Рин сказала:

– Я была здесь всего один раз. Давным-давно; сразу после свадьбы. Правда, в другой роккардии…

Она помолчала и добавила:

– Помню, тогда я была в красивом вечернем платье. Конечно, не в таком откровенном, какие носят современные женщины, но и его фасона было достаточно, чтобы муж ревновал меня к каждому мужчине, рискнувшему пригласить меня на очередной тур. А на отдельный кабинет мы даже и не помышляли. Точнее; я не помышляла. Меня просто в дрожь бросало от мысли, что люди в роккардии будут думать о том, чем мы там с мужем занимаемся…

Она снова помолчала и снова продолжила:

– И вот; прошло каких-то пять лет, и как изменилась людская мораль. Свобода нравов… свобода отношений. Я почему-то уверена, что не все пары в отдельных кабинетах – супружеские. А вы, как думаете, ирдза-Лан?

Будь рядом с ним не Мая-Рин, а другая женщина, Рза-Лан ответил бы откровенно, что супружеские пары заходят сюда только затем, чтобы пообедать либо поужинать. И что сексом они занимаются только дома. И, чтобы увести беседу от столь щекотливой темы, он заговорил о другом:

– Скажите, рата-Рин, есть какие-нибудь сообщения от вашего мужа?

– Личных – никаких, – вздохнула Мая-Рин. – Только официальные. Я как-то заходила в экспедиционное бюро. Спрашивала; можно ли связаться с его экспедицией? Мне ответили, что их экспедиционный отряд слишком далеко от нас и личная связь только с разрешения правительства. Да и стоить она будет слишком дорого для меня.

Тут Рза-Лан подумал о том, что стоило бы поговорить об этом с Фра-Тулом, пусть поможет своей секретарше, но не ко времени вспомнил о дневных событиях, и мысли его приняли другой оборот.

Он снова наполнил бокалы и, подняв свой, провозгласил:

– Предлагаю выпить за вас, милая рата-Рин, и за вашего мужа! А так же за его возвращение. И пусть оно будет скорым!