Аркадий тоже включился в этот процесс, но пока только в роли читателя.

Все пользователи обсуждали только одну тему: «Маску Сатаны».

Аркадий тоже, было, собрался включиться в этот процесс. Но вдруг наткнулся на короткую фразу: «Не упоминай имя Сатаны всуе, ибо наказание будет неотвратимым и беспощадным!.. Откройся и покайся!..»

И подпись: «Демиург.»

И следом другая: «Наказание – прерогатива Бога, поэтому каяться следует перед Богом…»

И подпись: «Атеист.»

Тут же последовала ответка «Демиурга»: «С каких это пор атеисты с богом на одно полянке сидят? Если так, тогда не называйте себя атеистом…»

«А вы умерьте свою гордыню, демиург. Всё равно вы не измените будущего. Атеист…»

И разгорелась между ними такая полемика, что все остальные участники переписки перешли в разряд читателей.

Посидев ещё немного за ноутбуком, Аркадий выключил его и отключил от сети питания, и от всех соединений. И только после этого направился в спальню.

Войдя в полумрак спальни, он вдруг уловил тихий стон жены. В испуге он бросился к кровати.

– Даша, Дашенька, что с тобой? – склонился он над женой. – тебе плохо? Что у тебя болит?

– Ничего не болит. Ничего, – пробормотала сонным голосом Даша. – Просто… просто приснилось…

Аркадий облегчённо вздохнул, быстро разделся, не включая свет, и улёгся рядом с женой.

– И что же такое страшное тебе приснилось? – поинтересовался

он, обнимая жену.

И тут Даше стало неимоверно стыдно. Ведь она только что изменила мужу. Пусть в мыслях, но удовольствие-то было настоящим. И представляла-то она не мужа, а другого мужчину: партнёра по творческому адюльтеру. И что самое плохое; ей было хорошо. Очень хорошо. И теперь придётся скрывать это чувство не только от мужа, но и от Макарова. Вот что страшно…

И как хорошо, что она не закричала в момент кульминации. Неизвестно, что тогда Зимин подумал бы. Хотя, он может и задуматься, почему я стонала. Он же спросил об этом, а я до сих пор молчу. Не пробуждаю ли я в нём ненужные сомнения? Надо что-то придумать. Что-то ответить…

Может, вот это попробовать…

– Дорогой, только не ругайся, ладно, – прошептала она. – Я тебе изменила.

Наступила пауза…

– Когда?.. – Шёпот мужа прозвучал как набат. – С кем?

– Только что, – призналась Даша. – С Сашей…

– С Макаровым?! – в голосе Аркадия было столько изумления, что Даша не выдержала и рассмеялась.

– Нашла о чём сме… – И тут до него дошло. – Что значит: только что?.. Как он умудрился к нам попасть? Или это ты его незаметно пустила, пока я в интернете чатился?..

– Да нет, дорогой, просто мне это только что приснилось, – ответила Даша и облегчённо (и незаметно) вздохнула.

А в ответ… было молчание, и Даша снова забеспокоилась.

…И вдруг Аркадий заржал во весь голос.

– Ну, Дашка… ну ты… даёшь… – с трудом выдавливал он из себя каждое слово сквозь смех. – Из… изме… нила!..

Отсмеявшись, он вдруг сказал:

– Слушай, а не пора ли тебе завязывать с этими съёмками?

– С какими съёмками? – поинтересовалась Даша, хотя прекрасно

поняла, что он имеет в виду.

– Ну, с этими, где интимные сцены. Вот, и профессор тоже так думает. Негоже, говорит, замужней даме в таком участвовать.

– И как я об этом скажу Макарову, например: «Всё, Саша, больше мы с тобой не будем кувыркаться. Ищи себе другую партнёршу». – Даша легла на спину и заложила руки за голову. – Я уж не говорю про режиссёра. Ему же придётся переснимать весь сериал. Я уж не говорю о неустойке, которую придётся выплачивать.

– А зачем весь сериал? – усомнился Аркадий. – Только интимные сцены. Пусть твой Макаров с другой женщиной кувыркается. Ну, что ты скажешь?

– Что я скажу? – задумалась Даша. – Может, ты и прав. И профессор этот, тоже прав. Но, вот я подумала сейчас об этих съёмках и вспомнила. какой огромный заряд эмоций они мне придают. И весь этот заряд я несу тебе, дорогой. И только тебе… Ты не боишься, что наша жизнь после этого станет не такой интересной, как сейчас?