– Я вас знаю?

Вы вместе ходили на курсы массажа. Когда были молодыми… моложе.

Швейцар придерживает открытую дверцу такси.

И женщина говорит: ну конечно, она тебя помнит. Она смотрит на часы у себя на руке, искрящиеся бриллиантовой россыпью, и говорит, что через двадцать минут ей надо быть на другом конце города. Она спрашивает у тебя: может, поедем со мной?

Вы садитесь в такси, на заднее сиденье, и женщина дает швейцару двадцатку. Он берет под козырек и говорит, что всегда рад ее видеть.

Женщина называет таксисту адрес, какое-то место в престижном районе, и мы отъезжаем.

Только не смейтесь, но эта женщина – Лентил, твоя старая подруга, – она снимает с руки свою сумочку, с мехового пушистого рукава, открывает ее, и внутри лежат деньги. Сумочка буквально набита деньгами. Банкнотами по пятьдесят и сто долларов. Затянутой в перчатку рукой она роется в сумочке, в этом богатстве, и достает сотовый телефон.

Тебе она говорит:

– Это буквально на полминуты.

Рядом с ней твоя хлопчатобумажная индийская юбка, пластиковые сандалии и ожерелье из медных колокольчиков выглядят уже не шикарно и не этнически. Ты, со своими глазами, густо подведенными тушью, и поблекшими узорами, нарисованными хной на руках – как будто ты никогда в жизни не мылась. Рядом с ее бриллиантовыми сережками-гвоздиками, твои любимые серебряные «висюльки» похожи на елочные украшения из магазина подержанных товаров.

Она говорит в трубку:

– Я уже еду. – Она говорит: – В три часа не могу, вернее, могу, но только на полчаса. – Она говорит: – пока. – И отключается.

Она прикасается к твоей руке мягкой, гладкой перчаткой и говорит, что ты очень даже неплохо выглядишь. Интересуется, чем ты теперь занимаешься.

Да тем же самым. Массажем ног. При неплохом, кстати, списке постоянных клиентов.

Лентил закусывает губу, смотрит на тебя и говорит:

– То есть ты по-прежнему в рефлексологии?

И ты говоришь: ага. Старость, конечно, не обеспечишь, но на жизнь хватает.

Целый квартал она смотрит на тебя, не говоря ни слова. Потом спрашивает, какие у тебя планы на ближайший час. Говорит, что если ты свободна и хочешь заработать хорошие деньги, наличкой, можно устроить массаж в четыре руки ее следующему клиенту. Одну ногу – ей, одну ногу – тебе.

Ты говоришь, что ни разу не делала рефлексологию с кем-то на пару.

– Всего час работы, – говорит она, – и нам платят две тысячи долларов.

Ты: а это легально?

И Лентил говорит:

– Две тысячи. Каждой.

Ты: просто за массаж ног?

– И вот еще что, – говорит она. – Не называй меня Лентил. – Она говорит: – Там, куда мы едем, меня зовут Анжелика.

Только не смейтесь, но это правда. Темная сторона рефлексологии. Конечно, мы кое-что знали. Мы знали, как вызвать у человека запор, воздействуя на подошвенную сторону большого пальца. Или как вызвать понос, массируя лодыжку ближе к стопе. Воздействие на внутреннюю поверхность пятки делает мужчину импотентом, также оно вызывает мигрени, только на всем этом денег не сделаешь, так что зачем забивать себе голову?

Такси подъезжает к нагромождению резных камней, посольству какой-то нефтяной державы с Ближнего Востока. Охранник в форменной куртке открывает дверцу, и Лентил выходит из машины. Ты тоже выходишь. Другой охранник, в фойе, проверяет вас металлодетектором: ищет ножи, пистолеты, чего там еще. Третий охранник – тот, который сидит за столом со столешницей из гладкого белого камня, – звонит кому-то по телефону. Четвертый заглядывает к Лентил в сумочку, разгребает бумажные деньги, но кроме них в сумочке нет ничего.

Открывается дверь лифта, и еще один охранник машет вам: заходите. Лентил говорит: