Под сияющим летним солнцем девушка звонко рассмеялась от таких искренних слов, а ее румянец стал еще глубже. Казалось, что-то изменилось внутри Милая Кёлера, когда он внимательно наблюдал за ней. Словно туман рассеялся, и он увидел ее такой, какая она есть на самом деле, – очаровательной и жизнерадостной. Кира показалась ему в этот момент ослепительнее ярких лучей заходящего солнца. В нем проявилась истина, которую до сих пор сам не понимал: он влюбился в эту девушку.
Не подозревая о его пробуждающемся осознании, Кира игриво ответила: – Только до четвёртой секунды, да?
Они оба, прищурившись, смотрели на своих приятелей, резвящихся в воде, – энергия, излучаемая ими, была заразительна.
Их друзья стали отличным фоном для этой долгожданной тёплой беседы, их смех эхом разносился по водной глади, а двое на берегу нечаянно встретились взглядом друг с другом. Именно во время этого обмена Милай наконец понял, что стоящая перед ним девушка, искренняя и авантюрная Кира Рубинина, была самой красивой из всех, кого он когда-либо видел в своей жизни.
Комната была залита мягким предрассветным светом, когда первые лучи солнца пробивались сквозь жалюзи. Было четыре утра, и мои глаза еле открылись, а ночная дремота сменилась привычным беспокойством, которое охватывало меня каждое утро.
Я вслепую пошарила рукой по тумбочке, поднося телефон к глазам, чтобы посмотреть время и сверить расписание своего рейса. Да, было действительно 4:10 утра, мой внутренний будильник еще ни разу не подводил меня. Я немного полежала в тишине с закрытыми глазами, постепенно настраиваясь на тихий гул окружающего мира.
На моей шее висели две цепочки, каждая из которых была связана с частью моего прошлого, и обе они были кусочками большой головоломки, которую я когда-то обещала себе решить. Помимо серебряного ключика… ниже сердца висел еще – круглый кулон, который был похож на флешку; символ охотницы за информацией.
Когда я сняла кулон с шеи и осторожно открыла его потайной отсек, невольно вспомнила об отрезвляющей реальности своей миссии.
Подключив флешку к компьютеру, мое сердце, как всегда, трепетно йокнуло. Неоновые иконки заполнили затемненный экран, на каждой из которых были тщательно прописаны различные аспекты загадки, поглотившей более тринадцати лет моей жизни. И название ей было – Милай Келер.
Осознание того, что многие из этих папок, подписанных как «Виновные», «Подозреваемые» и «Места последних встреч», по-прежнему наполовину пустовали, лишенные каких-либо ощутимых зацепок, чтобы прийти к выводу. Это было весьма деморализующе.
Я прошептала тихое обещание прохладному утру, обещание, которое эхом отразилось от спящих стен старой мотельной комнаты.
– Я заполню эти файлы… Я заполню их все очень скоро. Обещаю. В этот раз я докопаюсь до сути и узнаю, что с тобой тогда случилось, Милай. Я обещаю.
Старая добрая справедливость и кино
Илья, лучший ученик 11-го класса гимназии «Вектор», не моргая смотрел на бумажку на своей парте. Она не была похожа ни на одну из тех, что он видел раньше. На месте его обычной красной пятерки образовалась жирная уродливая двойка. Парень моргнул, покачал головой и снова опустил взгляд на злосчастную бумагу. Удивительно. Двойка все еще была там. Впервые в жизни Илья Савицкий схлопотал оценку ниже редкой четверки.
«Бред какой-то…», – подумал ботаник, наспех засунув бумажку в портфель.
Уголком глаза он заметил, как Никита, главный задира класса, ухмыльнулся.
– Эй, Илюшка-чушка! Что ты там прячешь так? ДВОЙКУ?! – Никита прыснул от смеха, а его дружки сразу стали вторить ему.