Нет, шакалам-журналистам хватило ума не обвинять Уильяма Бекфорда в убийстве несовершеннолетнего напрямую, но параллели они проводили самые недвусмысленные. Такие, что любому идиоту становилось ясно: человек, без жалости отправивший на тот свет юного сироту, жертву обстоятельств, из которого вполне мог бы вырасти полезный и достойный член общества, не может быть лидером великой страны и великого американского народа. И – да, мы намеренно не используем слово «нация». Потому что, как раз лидером нации такой человек запросто может стать. Догадываетесь, почему?

Это было отвратительно, с какой стороны ни посмотри. Но это сработало. Результат вот он – за президентским столом.

Джордж Редвуд незаметно вздохнул.

– Не вздыхайте, Джордж, – сказала Оливия. – Я уже почти закончила… Так, а здесь у нас что? «Исходя из вышесказанного, становится понятно, что увеличение субсидирования государственной программы поддержки…» Ага, всё понятно. Что ж, слушаю вас, Джордж, – она выключила экран. Тот мгновенно свернулся в точку и пропал.

– Я по поводу русских, – сказал Джордж.

– Ну ещё бы, – усмехнулась Оливия. – Все проблемы всегда от них, да?

– Шутки – это хорошо, – улыбка Государственного секретаря США могла бы осветить Овальный кабинет самой глубокой ночью при отсутствии электричества и свечей. – Но боюсь, как бы не посмеялись над нами.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что русские всё-таки решили отправить свой корабль к Юпитеру. С экипажем.

– Погодите, – Президент США очаровательно наморщила лоб. – На поиски этих гипотетических чужих?

– Они не гипотетические, а самые натуральные. Это факт. Разве вы не читали доклад специальной комиссии Конгресса по этому поводу?

– Да-да, читала, конечно. Просто мне показалось, что наличие радиосигнала – ещё не вполне доказательство. Остаётся тысячная доля процента, что мы имеем дело с умелой мистификацией. Разве нет?

Кто ей наплёл всю эту чепуху, интересно, с неудовольствием подумал Редвуд, а вслух произнёс:

– Есть точно такая же вероятность, что весь наш мир и мы сами – сплошная иллюзия и мистификация. Что ж теперь, дела не делать?

Чужие существуют. Как бы нам ни хотелось думать иначе. Но хуже всего не это. Хуже всего, что в этой, не побоюсь этого слова, исторической ситуации все козыри у русских.

– Корабль «Россия», – сказала Президент США.

Не такая уж она и дура, подумал Госсекретарь и кивнул:

– Он самый. Плюс экипаж. Вы, надеюсь, в курсе, что он будет международным? Русские сами предложили. Всего семь человек. Из них трое русские, – это, как мне доложил надёжный источник, уже решено и не обсуждается. Остаются четверо. Мне кажется, мы должны застолбить за собой хотя бы два места из четырёх. С гарантией застолбить.

– Должны? – Оливия приподняла бровь.

– Именно. Должны. Не русским, понятно. Себе. Мне нужно объяснять, зачем?

– Обойдусь без ваших лекций, – Оливия откинулась на спинку кресла, её пальцы выбили на подлокотниках короткую дробь (Редвуд не узнал мелодию). – Извините, Джордж, но иногда вы бываете чертовски занудным с вашей проповедью очевидных истин.

– Лучше прослыть занудным, чем безответственным, – парировал Джордж.

– И это тоже верно, – кивнула Оливия. – Так что от меня нужно?

– Честно?

– Рискнём.

– Звонок товарищу Столярову.

– Бросьте, Джордж, какой он товарищ.

– Он тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения, успел побывать в этом их коммунистическом союзе молодёжи, комсомоле. Значит, товарищ. И вообще, вы недооцениваете русских в этом смысле.

– То есть?

– Все они как были, так и остались товарищами. Просто некоторые хорошо маскируются под господ.