К дракам Дина я привыкла, но он редко выглядел настолько плохо. Первым делом я ощупала его левую руку, не сломана ли. К счастью, обошлось обычным вывихом. Рой вправил её за минуту, Дин даже не пискнул. Объяснять причину драки не требовалось. Аналогичный браслету Роя, на руке Дина красовался металлический ободок. Значит, детей клеймить решили в школе. Отсюда и внеплановая проверка, и очистка территории от призраков – ведь кто-то из учеников мог заключить контракт со школьным духом, а тот мог не на шутку разбушеваться после «подарка» ловцов.

– Много среди твоего класса оказалось контрактников? – не думая, спросила я, просто чтобы разбить неловкую тишину. Мы шли домой по пустынным улицам, и редкие знакомые, прослышавшие о контрактах братьев, обходили нас стороной.

– Двое. Второго, когда он возмутился из-за браслета, ловцы забрали, предварительно приласкав по рёбрам металлическими прутьями, – с холодной яростью ответил Дин.

– Что насчёт Эрнесто? Тоже злится?

– Не-а. Теперь я слышу его, будто через стену, но он доволен. Говорит, что рад новому опыту, – на лице парня впервые с моменты встречи появилась усмешка.

Эрнесто был своеобразным альтом, и хорошо, что Дин заключил контракт именно с ним. По крайней мере, плохого дух пока не советовал и требований особых не предъявлял, довольствуясь малым.

А вот с Охотником дела обстояли хуже. Установленные ограничения его бесили. За несколько лет вынужденного сотрудничества между ним и Роем установилось некое согласие: Рой позволял Охотнику управлять телом в моменты опасности, а тот взамен давал знания о встреченных нами тварях, оценивая шансы на победу. Но после того как ловцы надели браслет, связь значительно ослабла из-за неприятия духами металла.

Гнев альта Рой терпел до последнего. Непринужденно болтал с нами, шел по улице как ни в чем не бывало – а у самого дома рухнул на колени, схватившись за голову. В подъезд мы его затаскивали волоком и с трудом сумели поднять по лестнице.

– Отойдите. Он… успокоится, – выдохнул Рой, и тут же, стуча зубами о стакан, выпил таблетку.

На диван братьев мы завалились вместе: Рой поперёк, оказавшись между нами, Дин у самой стенки. Мы обнимали Роя и успокаивали как могли, отвлекая разговорами ни о чем. В конце концов, устав бороться со злостью Охотника, он уснул, свернувшись клубком и уткнувшись носом мне в живот. Да еще и одеяло подгрёб под себя так, что запутал в нём мои ноги: наверняка не специально, он не любил, когда я спала рядом.

– Будет ворчать с утра, – вздохнул Дин, проследив нашу позу.

– Угу, – согласилась я, распуская хвостик Роя, но даже не дернулась поменять положение.

Дин потянулся за лежащим на полке альбомом и, перевернувшись на живот, взялся рисовать встреченную недавно химеру: огромные распахнутые крылья, открытая в беззвучном крике пасть. Детали появлялись на рисунке с поразительной точностью. Закончив, Дин сунул рисунок мне под нос.

– Похоже?

– До жути, – призналась я, с отвращением глядя на оскаленную морду. Вышло невероятно реалистично. Бестиарий целый скоро соберёт.

Полюбовавшись на своё творение и добавив несколько завершающих штрихов, Дин захлопнул и отложил альбом.

– Как думаешь, что будет с Тедом? – неожиданно спросил он. Тедом звали второго контрактника, которого уволокли с собой ловцы. Не сказать, чтобы он дружил с Дином, но несколько раз они выбирались вместе в лес и на рыбалку.

– Думаю, ловцы попробуют усмирить альта, – ответила я. Жалеть Дина и врать, что его одноклассника попросту отпустят домой, я не хотела. – А дальше как повезёт.

Если альта приструнили вовремя, то обходилось без последствий. Пара забытых часов и общая истощённость организма не в счёт. Но если медиумы не успевали вмешаться, заканчивалось всё плачевно. У одного нашего знакомого крыша поехала окончательно, и он куда-то исчез, а другой хоть и адаптировался, но до сих пор вздрагивал от малейшего шума.