Свиридов покаянно кивнул и, взяв чайник, налил себе в кружку дымящуюся янтарную жидкость. Отхлебнул и только тогда заговорил.

– Слушаюсь, Игорь Сергеевич. Так и сделаю. Завтра вылетаю на место и начну работу. С администрацией, с населением, с внутренними органами… Все как обычно. Осмотрюсь и буду докладывать вам о мере готовности.

– А с журналисткой этой поговори, – посоветовал Волков. – Может, она и ничего окажется, разумная. Дай ей интервью, расскажи, как все было с другой. Проложи, так сказать, мостик взаимопонимания и доверия.

– Понял.

– Бумаги оставь мне до завтра, я просмотрю и завтра пришлю тебе с одним из своих курьеров.

– Хорошо, – Свиридов сделал движение, собираясь подняться, но Волков жестом остановил его. – Да не спеши, чаю-то выпей. Как семья?

Это было знаком, что рабочее совещание на сегодня закончено. Если у Волкова возникнут вопросы, он позвонит или пригласит заехать к нему еще раз перед рейсом. Можно было расслабиться, отхлебнуть чаю и поддержать приятельскую беседу.

На другом конце площади Трех Вокзалов Алена Ломоносова нервно крутила в руке телефон. Она уже заказала обратные билеты, но никак не могла дозвониться редактору. Идеи для первой статье о «преступном сносе» уже оформлялись в ее голове, но их следовало обсудить с другим умным человеком.

Он осторожно пробрался к забору – ржавой сетке-рабице. Да и она была натянута небрежно, кое-где виднелись давно образовавшиеся прорехи, а если пройти дальше по тропинке между бурно разросшимся чертополохом – Костя знал точно – можно было найти и целые отсутствующие секции. В общем, проникнуть на заброшку никакого труда не составляло.

Он сам не знал, почему его понесло сюда именно сегодня. День был теплый – крымская весна, как обычно, наступила внезапно. Еще вчера без куртки было не выйти, а сегодня он сбросил школьный пиджак и засунул в рюкзак. Помнется, и мама будет опять ругаться, подумал он, но оставил все как есть. Все равно больше пиджак девать некуда. Можно потом намочить его и разгладить. Он что-нибудь придумает. Костя закинул рюкзак за спину и пробрался через сетку, в одном месте зацепившись штанами. Выругался нехорошим словом и тут же испуганно оглянулся. За нехорошие слова мама тоже обычно ругалась, а могла и подзатыльник вкатить. А уж если услышит учительница Инна Георгиевна… Она, конечно, драться не будет, но неприятности обеспечит на месяц вперед. Да еще и посмотрит так, будто хочет взглядом сжечь на месте.

А еще Машка. Машка тоже умела так смотреть, смешно сдвинув темные брови. И она тоже не любила, когда он матерится. Но здесь он был совершенно один. Можно было себе позволить. Костя хмыкнул и еще раз повторил матерное слово, громко и уверенно, будто заклинание. А потом двинулся вдоль кустов по ту сторону сетки прямо к зданию недостроенного санатория.

В последний момент он хотел сказать Машке про задание, но удержался. Договор же был – никому. На эту увлекательную игру он набрел недавно «В Контакте». Все было просто: участники из разных мест делились на команды и каждый получал свое задание. Нужно было слазить куда-то в запрещенное или незнакомое место, или сделать что-то, что взрослые не разрешают, сфотографироваться на телефон с датой для доказательства, и загрузить в закрытую группу. Костя, конечно, слышал о всяких опасностях интернета, о торговцах наркотиками, которые используют детей, о педофилах, которые требовали от детей фото и видео в голом виде. Даже про доведение до самоубийства слыхал. Как это называлось? «Синие ведерки»? А нет, погодите, «Синие киты», вот! Но Игра – это было совершенно другое. Им никогда не давали задание что-то найти или кому-то передать, не хотели от них ничего неприличного, не внушали идей о бессмысленности жизни. Все, что требовалось от мальчишек и девчонок (да, девчонки участвовали в Игре) – чтобы они доказали свою храбрость и ловкость. Создатели группы туманно намекали, что это пригодится потом, когда они станут старше. Возможно, тех, кто прошел проверку, позовут на особенную работу, туда, где их непременно ждут приключения. Может, они станут шпионами. Или полицейскими для особых заданий. По правде говоря, Костя не очень ясно представлял себе, на что именно рассчитывать победителям в Игре. Но не сомневался, что это будет что-то потрясающее.