– Главное, что нам повезло со спонсором, а остальное уже приложится с его помощью. Кстати, дети тоже принимали активное участие в подготовке праздника: и номера готовили, и поздравления, костюмы сами себе шили, комнаты украшали. А в актовом зале у нас установили шикарную ёлку… Да что мы с вами сидим в кабинете? Давайте пройдёмся по «Солнышку», и вы сами всё увидите.
Маргарита Фёдоровна решительно встала с места, и Ваня подскочил за ней следом. При выходе директриса закрыла кабинет аж на два дублирующих друг друга замка, пояснив:
– Детки разные есть, были случаи, когда у преподавателей и воспитателей пропадали телефоны или деньги. А у меня в кабинете техника дорогая стоит, личные дела воспитанников опять же хранятся, приходится всё время быть начеку. Ну что ж, пойдёмте сначала в актовый…
Ваня понимающе кивнул и последовал за статной дамой в сером. Они прошлись по замысловатым коридорам, больше напоминающим лабиринт, поднялись на второй этаж и уткнулись в двустворчатые, окрашенные светло-зелёной краской двери.
– Раз-два-три – раз, раз-два-три – раз, – отсчитывал кто-то ритм за тонкой перегородкой.
Маргарита Фёдоровна приоткрыла одну из створок и заглянула в актовый зал, потом жестом предложила Ване пройти внутрь. Он повиновался и, перешагнув через порог, увидел группу тоненьких девушек в голубых пачках, порхающих вокруг действительно шикарной ёлки.
– Это они на городской рождественский конкурс готовятся, – шепнула директриса. – Наша танцевальная группа.
– А можно я несколько фотографий сделаю? – так же шёпотом спросил Ваня, а руки его уже извлекали из бездонной сумки полупрофессиональный фотоаппарат.
– Конечно, можно, – улыбнулась Маргарита Фёдоровна, глядя на танцующих воспитанниц с гордостью и умилением.
В этот момент девочки, заинтересованные появлением привлекательного молодого человека (да ещё и с фотоаппаратом в руках), всё-таки сбились с ритма, и художественный руководитель остановила репетицию.
Маргарита Фёдоровна извинилась за вторжение, представила присутствующим Ваню и предоставила ему полную свободу, отведя худрука в сторонку.
Ваня сделал несколько общих фотографий, отдельно щёлкнул каждую танцовщицу – и, надо сказать, девушки охотно ему позировали, – после чего принялся расспрашивать их о прошедших праздниках и новогодних желаниях. Их суждения были по-детски наивными, а мечты не по-детски серьёзными: кто-то хотел поступить в институт, кто-то отыскать родную маму. Одна из девочек, поразившая Ваню своими огромными грустными глазами, сказала простую, но страшную вещь:
– Я загадала, чтобы Лику нашли и похоронили по-человечески.
– Кто такая Лика? – спросил Ваня, перестав улыбаться.
– Сестра моя. Она пропала две недели назад.
– А что с ней случилось? Почему ты думаешь, что Лика умерла?
Маргарита Фёдоровна, стоявшая на приличном расстоянии от беседующих, с тревогой посмотрела на девочку. Она уже сделала несколько шагов в их сторону, когда дверные створки актового зала с грохотом распахнулись и на пороге, чертыхаясь и стреляя сердитыми взглядами из-под густых бровей, появился высокий мужчина. Ваня аж подскочил на месте, ибо мужчина этот был не кто иной, как легендарный Григорий Здравин.
– Вы Мировых Маргарита Фёдоровна? – громко, с лёгкой хрипотцой в голосе, задал вопрос Ванин кумир и уверенным шагом направился к директрисе.
– Да, я, – без тени испуга ответила она. – А вы кто и по какому вопросу, простите?
– Майор Здравин, я расследую убийство Столыпко. Он ведь был у вас не так давно? Можем поговорить?
– Конечно, пройдёмте в мой кабинет, – кинув на Ваню тревожный взгляд, она что-то шепнула преподавателю танцев и с извиняющейся улыбкой добавила: – Ваня, Эльвира Евгеньевна вам всё расскажет и покажет, а вы после зайдите ко мне, пожалуйста.