* * *

Незнакомец стоял на капитанском мостике, и, делая вид что невероятно увлечён морской нудятиной, что ему уже с полчаса рассказывал пожилой капитан, внимательно следил за хрупкой фигуркой, которая ухватившись за довольно увесистый мешок, упорно тянула его в сторону заграждений.

"Интересно, кто она?"– Он уже не первый раз наблюдал за ней. Предпочитая уединение каюты, она трижды в день появлялась на нижней палубе, волоча за собой мешки. Зачем они ей?

Отсюда, с высоты, было трудно разглядеть её лицо, однако порывистость, скользившая в каждом её движении, позволяла предполагать, что речь шла об очень юной особе.

– Готов побиться об заклад, что ей нет ещё и двадцати, – пробормотал он, не замечая, что произнёс это вслух.

– Простите, вы что-то сказали? – Капитан прервал свой "увлекательный" монолог и воззрился на собеседника.

Мужчина понял, что сглупил, однако, не желая давать повод капитану думать, что его болтовня не интересна, нашёлся с ответом:

– Да вот… пытаюсь представить масштабы услышанного. Но, честно говоря… – он, словно от избытка чувств, лишь развёл руками.

– Вы совершеннейше правы, мой друг. Представить довольно сложно. И, тем не менее, возраст вы почти угадали. Пятнадцать! Да-да, я уже пятнадцать лет плаваю на этой красавице, и, поверьте, каждый раз взойдя на борт, радуюсь, как мальчишка! – Восторгу капитана не было предела.

Продолжая кивать на болтовню капитана, собеседник попытался отыскать глазами белокурую головку, но незнакомка уже ушла.

Жаль. Он хотел бы узнать её поближе.

* * *

Вечерние сумерки – моё любимое время суток. Все заняты лишь собственными делами: кто-то ужинает с капитаном, иные проводят время в музыкальном салоне, прочие играют в карты, и, возможно кому-то сегодня повезёт, и он унесёт в свою каюту весьма солидный куш.

Я же, позаботившись обо всех нуждах Вика, могла, наконец, уделить время своему любимцу. Напоив как следует и ссыпав в кормушку овса, я, по обыкновению вооружившись щёткой, принялась расчёсывать его гриву и "петушиный" хвост. Почему петушиный? Дело в том, что хвост является одной из главных отличительных черт арабского скакуна. Во время быстрого бега "арабы" высоко поднимают его так, что он действительно напоминает петушка. Хотя, это не единственное отличие "арабов" от других пород. Ещё одним признаком является уникальный вогнутый профиль, строение которого определяется особенностями скелета. По своему виду он напоминает щуку.

Закончив расчёсывать, я отложила в сторону щётку, и, усевшись на небольшой подстилке, принялась рассказывать коню о том, как прошёл мой день. Я делилась с ним своими переживаниями о самочувствии Вика, о том, как важно нам победить в забеге, а также о том, в чём никогда не призналась бы ни единой человеческой душе. Я мечтала о любви. Настоящей, всепоглощающей. Когда не ешь, не спишь, а лишь живёшь минутами, проведёнными рядом с любимым. С Виком, к сожалению, такого не было. Я любила его всем сердцем, но только как друга.

Я продолжала свои излияния, когда вдруг неожиданный шорох в глубине заграждения дал мне понять, что мы не одни. Испугавшись, я запаниковала, и позабыв обо всём на свете, рванула прочь.

Лишь заперев дверь каюты и дав сердцу немного успокоиться, я поняла, что забыла на полу дёгкую шаль, которую обычно накидывала на плечи прохладными вечерами.

Однако, когда я с рассветом проскользнула к коню, пропажи нигде не обнаружила.

Поглаживая мягкую шелковистую ткань, пахнущую едва уловимым ароматом жасмина, он застыл в ожидании. Ежедневно, в это самое время, таинственная пассажирка появлялась на палубе. Вчера, проследив за ней, он, наконец, узнал, что она навещает коня, а услышав обрывок речи, понял, что девушка отчаянно нуждается в любви. Он готов был ей её предложить. По крайней мере, физическую её часть. Однако стоило ему сделать по направлению к ней пару шагов из своего укрытия, как незнакомку словно ветром сдуло. Единственное, что напоминало о её недавнем присутствии, это шаль, которую она в спешке обронила.