Только Пятак задержался возле хозяйки:

– Теперь допустишь?

– Куда? – Сыграла в дурочку молодая директорша.

– В коечку к себе. Куда же еще? – Ухмыльнулся Пятак.

– Пошли. – Мака поднялась и решительным шагом двинула к двери. Пятак резво поспешил за ней. Она вошла в свой коттедж, как всегда скинула в прихожей одежду и тем же решительным шагом отправилась в спальню. Забравшись на постель, проследила, как Пятак быстро стягивает с себя брюки, открыла тумбочку, достала из ящика пистолет и почти в упор выстрелила бандиту в коленку. Пятак истошно заорал и повалился. Мака высунулась из окна и окликнула охранников. Орущего Пятака вынесли, а через минуту к ней явилась барменша Света вместе с посудомойкой Клавой. Женщины тщательно вымоли пол от крови бандита. Мака завернулась в простыню и, лежа в постели, молча наблюдала за их работой. Когда они закончили и направились к двери, Мака окликнула барменшу. Светлана задержалась. Хозяйка жестом указала ей на постель, и та нерешительно присела на краешек кровати.

– Послушай, Светка, ты всех наших знаешь. На кого, по-твоему, можно положиться? Пятаку нужна замена.

Светлана задумалась. Мака ее не торопила, отслеживая за выражением лица Светланы своим немигающим змеиным взглядом. Светлана напряженна думала. Мака скривила губы: – Ты мне своего Хрустика не подсовывай. Подыщи мужика свободного, который за меня в огонь и воду…

Светлана посмотрела на хозяйку с удивлением. Мака свою мысль пояснила:

– Ты не так поняла. Мне для койки парень не требуется. Мне нужен верный и смелый раб.

– Тогда Трофимка. – Тут же нашлась Светлана.

– Это тот, новенький, что всегда молчит?

– Да, он не трепач, но парнишка крепкий, не чета нашим оболтусам.

– Сидел?

– Да. Пять лет за драку.

– За драку? – Удивилась Мака. Она была уверена, что любой парень, если он не тряпка, в драках участвовал: – Так можно полстраны пересажать…

– Трофимка зашиб кого-то до смерти или взял вину на себя. Точно не знаю. Сам молчит, а братки про него мало могут рассказать. Парень у нас всего месяц.

– Поэтому Кащей ему еще кликуху не придумал. – Усмехнулась Мака: – Иначе бы его звали Монетик, Тугрик, или Четвертачок…

– Приедет, придумает. – Пообещала Света.

– Кто приедет? – Не поняла Мака.

– Гена твой… Кащеев, кто же еще…

– Он не скоро из Америки вернется. Я сама парню кликуху придумаю. Зови его ко мне.

Светлана кивнула и молча вышла. Мака сбросила с себя простыню и взяла с тумбочки журнал. Трофим возник на пороге и замер. Парень был явно смущен видом хозяйки.

– Заходи, Трофим. Ты на меня внимания не обращай. Я дома одеждой не пользуюсь. Но запомни, эта моя привычка вовсе не означает приглашения в койку. Понял?

– Да. – Ответил Трофим, оставаясь каменеть на пороге.

– Подойди сюда. Там в баре есть коньяк. Налей мне полбокала и, если хочешь, себе.

Он молча выполнил просьбу хозяйки, но пить с ней не стал. Мака приняла бокал из его рук:

– Тебе не нравится коньяк?

– На работе не пью. – Трофим старался не глядеть в ее сторону.

– Дело твое. Тогда присаживайся, хочу с тобой поговорить.

– Можно, постою.

– Мне так с тобой говорить неудобно. Не хочешь сидеть рядом, освободи от шмоток кресло и присаживайся на него.

Трофим подошел к креслу и, увидев на нем интимные части женского туалета, замешкался.

– Бросай все ко мне на койку. – Приказала Мака.

Парень, наконец, уселся, неловко сложив руки на коленях. Находясь в спальне с голой девой, он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Она достала из пачки сигарету:

– Сколько тебе платил Кащеев?

– Пятьдесят баксов в месяц.

– Ну же… – Мака держала сигарету в руке и смотрела на парня.