– В жизни случаются вещи, после которых перестаешь ненавидеть боль и мрак и начинаешь как бы… проникаться ими. Это похоже на… В общем, не поймешь, пока не почувствуешь.

– Я понимаю.

Наступило сонное молчание. Ида подобрала под себя озябшие ноги, словно решила помедитировать за столом, и закрыла глаза. Галка вертела в пальцах зажигалку, тоскуя по сигаретам. Ни играть, ни петь не тянуло. За окном как сумасшедшие трещали кузнечики, точа друг о друга свои длинные лапки.

– Теперь ты мне ответь, – промолвила вдруг Галка. – Мне здесь все очень нравится, честно. Спасибо! Но… я так и не поняла, что ты хотела во мне разгадать, когда привела меня сюда? Я просто ставлю себя на твое место и… я бы никогда так не сделала. Только из-за того, что мы второй раз случайно встретились.

– Я верю в судьбоносные встречи и совпадения. Я же тебе рассказывала про то кольцо.

– Да. Офигенный случай!

– А еще… – Ида просто улыбнулась и пожала плечами. – Здесь по ночам немного не по себе одной.

– Да ладно! Ты же в России жила. Уж там-то гопники на каждом углу.

– Нет. И не наговаривай на Россию… Я о другом.

– Чудищ боишься?

– Да. Знаешь, когда ночью сидишь с зажженным ночником, а из темноты к тебе в окно какие-то белые бабочки, мошки лезут. Или комар длинноногий скачет по стеклу… У-ух! Мне они почему-то напоминают ужасы из Босха.

– Хм, да… Как сейчас!

– И кажется, будто они часть чего-то большого, того, что спряталось в темноте и не хочет показываться. До поры.

– Знаешь, кто из писателей этого боялся?

– Кто? О-о, нет, не подсказывай, знаю! Гоголь! – Ида самодовольно вздернула нос. – Писал про чертей, и сам же потом ночью дрожал от страха. Я читала.

Галка недоуменно хмыкнула, видимо загадав совсем другого человека.

Ида снова задумчиво опустила глаза.

– А еще когда солнце светит сквозь лес на закате, перед самым заходом. Кроны деревьев становятся почти черными… Тоже кажется, что там кто-то прячется и следит. Кто-то или что-то. Очень большое.

– Чудо-юдо болотное! – низким загробным голосом промолвила Галка, жутко заглядывая в глаза.

– Ах-ха! Ты тоже о нем подумала?

– Да, а че? Мы все жертвы русских сказок и советской мультипликации. Ассоциативный ряд из детства тянется. Еще скажи, что тебе не являлись в страшных снах все эти… медведи на липовой ноге.

– Я наверно поздно родилась.

Галка некоторое время молчала, словно собираясь духом.

– А я, раз уж на то пошло, терпеть не могу собак.

– Почему?

– Не знаю. Просто фобия.

Ида вспомнила, как лет пять назад во время отдыха в Крыму она возвращалась с моря и среди холмов на безлюдной дороге повстречала свору бродячих собак. Они зарычали, начали вскидываться и лаять. Одна даже попыталась тяпнуть Иду за ногу. В ту минуту Ида была дико напугана, но каким-то неведомым образом мобилизовала все свое самообладание и железным шагом прошла мимо псов, не сорвавшись на бег, не закричав и даже не обернувшись. Собаки полаяли и убрались восвояси.

Потом Ида узнала, что настоящие псы-убийцы нападают, вместо того, чтобы брехать и топорщить шерсть (прямо как люди).

– Ладно, я спать!

Галка встала из-за стола и пошла чистить зубы.

Когда она раздевалась у себя в комнате, Ида сняла свой серебряный крестик и, подойдя к Галке, настойчиво вложила ей в руку.

– Вот, бери.

На миг она подумала, что дарить надо что-то другое. Все-таки крестик – это крестик…

– Ты че?

– Бери!

– Ладно. Ах да, ты же буддистка!

– Да какая я буддистка… Просто хочу, чтобы у тебя кое-что осталось от меня.

Галка повесила крест на шею.

– Я тебе тогда тоже подарок сделаю.

Галка покопалась в своем мешочке с украшениями и достала круглый бронзовый кулон, величиной с пятирублевую монету, который носила в первый день знакомства.