– Милый? Если тебя тянет на милых, то наш Тедди – просто идеальный кандидат. Подожди ещё годиков пять, и он решится взять тебя за руку, – добавил я, смеясь, Ким тоже улыбнулась.

– Ясудо и правда очень милый, не то, что ты, – беззлобно проговорила ведьма, я только усмехнулся, – как продвигается ваше расследование?

– Дело обещает быть занимательным, мы в старинном поместье, где никто кроме главной подозреваемой в убийстве не хочет с нами разговаривать, а сама подозреваемая утверждает, что Ребекка убил призрак поместья Торнхилл.

– Похоже не зря говорят «у богатых свои причуды», – протянула Ким после паузы, – прости, мне уже пора ехать, кавалер ждёт.

– Будь аккуратна, ведьма.

– И ты, Адриан, – Ким положила трубку, и я сунул телефон в карман, несколько секунд просто тупо пялясь перед собой и обдумывая услышанное. Из размышлений меня выдернул звук открывшейся двери.

– Уже слышал последние новости? – дёрнул я головой в сторону вошедшего Ясудо.

– Про размытые дороги? – японец, сунув руки в карманы, подошёл ко мне, – я наткнулся в коридоре на Марту, она рассказала и, кстати, показала, где наши спальни.

Я оповестил всех, чтобы расходились, уже ночь, допрос продолжим завтра, да? – я согласно кивнул, мысленно благодаря Ясудо, что не придётся снова пересекаться с восковыми фигурами в гостиной.

– Предлагаю пойти в мою комнату и там всё обсудить, проведёшь? – ничего не говоря, японец развернулся и двинулся к выходу.

– Спальни на втором этаже, – Тедди кивнул в сторону лестницы, куда мы направлялись, – я слышал из коридора, что ты с кем-то говорил, Ким звонила?

– Да, если кратко, то отравление подтвердилось, но наименование яда будет известно через два-три дня. Новак отдала образцы на анализ и выслала нам медкарту, посмотри завтра, если что-то интересное, – мы оба перемахивали разом через несколько ступенек, поднимаясь, будто стараясь не дать другому обогнать себя. Ребячество.

– Кстати, Мари сказала оставить нашу одежду за дверью, к утру она успеет её освежить, а в комнате должны быть все необходимые гостевые вещи, – чёртова королевская гостеприимность почему-то раздражала меня.

Мы с Ясудо оказались на втором этаже, где по обе стороны от лестницы отходили длинные коридоры с дверьми вдоль стен. Я мысленно закатил глаза, едва завидев набившие оскомину резные панели из дерева с уродливыми орнаментами по периметру. Бессмысленное мотовство и пафос.

Тедди толкнул самую первую дверь справа от нас, и мы оказались в довольно просторной комнате, пахнущей антикварной лавкой. Массивная кровать с балдахином, такой же стол у окна и стул, вензеля под потолком и бархат на мебели – впервые на меня накатило чувство ностальгии по собственной простой квартирке. В это же мгновение за окном завыл ветер, подпевая моему внутреннему голосу.

Тед, явно не придававший убранству комнаты такого значения, молча повернул стул «лицом» к кровати и сел, достав блокнот, я расположился в изножье, притянув поближе пепельницу. Это был наш своеобразный ритуал – опросить свидетелей, собрать улики и обсудить вместе итоги и собственные выводы, чтобы восстановить картину событий в деталях.

– Итак, что мы имеем, – начал я, мерно постукивая пальцами по дереву, – Ребекка отравлена на собственном дне рождения, на глазах у всей семьи. У погибшей нет родных детей и всё её состояние должно перейти родной племяннице, по совместительству биохимику.

– Утверждающей, что о деталях завещания она не знала и денег тётушки не хотела, – добавил Ясудо, я кивнул.

– Женщина умирает быстро, но в муках, из поместья отправляется сразу в морг. Убитая горем семья продолжает пировать и курить сигары, – мой рот невольно искривился, вспоминая подобия человеческих лиц за столом.