В длинном полутемном переходе к перонам электричек с выходом на угол Медынской никого кроме двух сотрудников полиции не было. У уже не работающих касс бабулька торговала пирожками. Иннокентий поинтересовался: А нет ли у нее Нарзанчику. И услышав, что есть купил бутылочку.

Открыв ее он протянул мне и велел выпить половину. Я пил и эта вода лилась из меня на асфальт. Потом выпил бомж и мы стали снова невидимы. Иннокентий свистнул и из кустов покачиваясь вышел, просвечивающийся насквозь, голый гномик в одном странном чепчике на голове. Вручив гордо бутылку водки ломовому алкоголику бомж иронично спросил: А где же штанишки, ботиночки и рубашечка, Феденька! Пропил?

Хозяева – звери! Мать их. Ик-ик! Ппропиолили! Оставил в ванной, стирался я! Сушить повесил! Ой, вы бы знали, что мне стоило до сушилки добраться. …А у них там мох… Мах… Мох.. охровое полотенце висело. Продали соседям! А те на помойку выкинули! А, Федя! Федя интеллигент! Он даже за своим на помойку не полезет!… Иннокентий решил закончить длинный монолог пьяного коротышки и урезонил его лишь одной фразой: Нам бы отдохнуть Федор, а не поговорить?

Хоршо! – ответил домовой. Твой вкус Иннокентий я знаю, а товарищу худенькие или полненькие нравятся?

– Ему до фонаря! Он новенький, опять оборвал его бомж. Домовой, жалуясь на хозяев самому себе вслух довел Иннокентия до подъезда вручив Иннокентию подобие пятачка назвав цифру 25

и преградив мне дорогу, чтобы я не пошел за бомжом повел меня двумя подъездами далее вручив также монетку и пояснил: Орел-сквозняк открывающий любые двери, решка направленная на себя, включает мужика, ребро, ты видим! Пригодиться утром! Тебе в 113, правда там Славик, кроме его лярвы, но не обращай внимания. Спит, как убитый… Все будет в лучшем виде.

Я нашел указанную квартиру и открыл дверь сквозняком. Убогая однокомнатная квартира с ремонтом на скорую руку с минимумом мебели. Я вошел в спальню и сел на деревянный стульчик возле старого дивана, что обычно громко скрипят. Вот и сейчас он скрипнул, от того, что девушка лежащая лицом к мужчине, повернулась лицом ко мне и слегка откинула легкое одеяло. Что за черт?! Аня!!! Ты же уехала в Белоруссию? Что же ты тут делаешь дорогая, за месяц до нашей свадьбы.? Впрочем о чем я?

Мои мысли путались! Я закипал и я не мог простить себя за то, что попёрся сюда с этим любителем сладко спящих! Лучше б мне этого не знать!

Повернув монетку а себе ребром и погладил лицо возлюбленной. А затем я взял ее за плечо и спросил: Почему он, а не я Аня! Как же свадьба!

А-а-а! – заорала она открыв глаза – Ты же умер! Умер вчера, Вадим…

– Я уйду, если скажешь, когда приехала от родственников?

– Сегодня утром на самолете! Как только мне сообщили о гибели… С горя я нажралась у тебя дома какой то дряни из розовой бутылочки…

– Это ром, Аня!

– А потом я пошла на наше место в Биржевом переулке и там такую несчастную меня подобрал Слава и привез сюда… Мы что пили… О. боде я ничего не помню

– Он наркоман

– Нннееет! Он милый

И тут она рассмеялась, снова погружаясь в сон.

Я повернул волшебную монету, (видимо тоже изобретение чертей… Какие же они изобретательные! Прямо, как цыгане, торгующие подделками Самсунгов у вокзалов и аэропортов), вызвал сквозняк, что сорвал одеяло на пол с этой сладкой парочке и улетел, как Мери Поппинс с ветром перемен на лестничную клетку.

Спустившись вниз и пройдя сквозь дверь я выкинул монетку в кусты и побрел по ночной пустынной улице. У перехода под железнодорожной станцией уже не было бабушки с пирожками, как не было и полицейских..Четверо бомжей лежали в лежку на картонных коробках и пара, а может тройка чертей кричали мне вслед, призывая откушать их деликатесс и снова вкусить все радости земной жизни. Но я не обращал ни на кого и ни на что внимание. Просто шел по направлению к станции метро