Вот и я не смогла, хотя, конечно же, понимала, кто его прислал.

Залюбовавшись сим дивом дивным, я не сразу заметила карточку. Собственно, я ее и не заметила. За моей спиной появилась Ленка (положительно, сегодня от нее не было никакого спасения) и, недобро посмотрев на меня, приторно-сладко пропела:

– Какая красота. Новый поклонник?

Зорко приметив небольшой конверт, она выхватила его из букета и вознамерилась без спросу прочитать. В мои планы это не входило. Перехватив ее руку, я спокойно сказала:

– Пожалуйста, отдай.

Хмыкнув, она бросила конверт на стол и, колыхнув могучим бюстом, показательно удалилась. Не забыв хлопнуть дверью.

Я лишь головой покачала – поведение коллеги, с которой у меня сложились едва ли не дружеские отношения, не переставало удивлять.

Повертев конверт в руках, я достала небольшую карточку. Перьевой ручкой на шелковой бумаге красивым почерком было написано: «Агуша, не сердись. Давай мириться? Хам из подворотни».

– Дурак, – констатировала я и невольно улыбнулась. Но по указанному ниже номеру телефона так и не позвонила.

Собираясь домой, я боролась с искушением забрать букет с собой и похвастаться Лёке. Но из вредности оставила на работе, о чем и грустила всю дорогу до дома.

От Лёки мое настроение не укрылось. Рассказывать ей о Юсупове я не собиралась – ведь придется поведать и о первых двух встречах (я же вознамерилась про них забыть и никогда не вспоминать). Однако сила моей воли дала слабину, я проболталась практически сразу и со всеми подробностями. Сестрица слушала меня с большим вниманием и несколько округлив глаза. Когда история моя подошла к концу, она откинулась на спинку стула и с возмущением спросила:

– Скажи-ка мне, младшенькая, почему это в нашей семье принято считать авантюристкой именно меня?

Я скромно потупила глазки. Лёка же, весело фыркнув, притянула меня за уши и расцеловала в обе щеки:

– Не горюй! Мы ему покажем, где раки зимуют.

– Вот еще. Буду я тратить время на этого зазнайку с бандитским замашками.

– Не будешь?

– Абсолютно. Я иду переодеваться и на пляж. Ты со мной?

– Спрашиваешь, – хитро улыбнулась она. – Конечно, с тобой, я ведь сегодня там всего четыре раза была.

– Да? – с некоторой завистью спросила и уточнила я. – И где именно вы купаться изволили?

– Купаться мы, Лёка Первая и Единственная, изволили на речке, где люди водятся. Но мимо дома Степановой проходить тоже не забывала – не спокойно мне как-то было. Мало ли что карга старая видела.

– Удалось пообщаться? – похвалив сестрицу за дальновидность, спросила я.

– А то, – довольно сказала она. – Правда, с третьей попытки.

– Не томи.

– Старушенции на выходных действительно не было. Она куда-то там с младшей внучкой ходила. Одним словом, не до нас, грешных, ей было.

– Повезло, – протянула и радостно потерла руки.

С некоторых пор Степанова была трижды бабушкой. И похоже, все внучки имели шанс бабушкин характер перенять. А наблюдательность вместе с ним. Словно прочитав мои мысли, Лёка сказала:

– Старшая у нее глазастая. Всего двенадцать, а уже первый стукач на деревне. Чувствую, проблем с ней наберемся.

– Помнишь, как дедушка учил? Стукачу – первая палка.

– Сравнила, – хмыкнула Лёка. – То у нас. Я лет в шесть на Сашку пожаловалась, он с друзьями за сараем отцовские сигареты курил. Обоих и наказали. Его за сигареты, меня за длинный язык.

– У Степановых, видимо, за тоже самое поощряют. Сдал ближнего – получи эскимо.

Как бы то ни было, о соседке мы решили не вспоминать. Чудачить не планировали, а настроение портить не хотелось. Вдоволь накупавшись, мы наскоро перекусили и отправились прогуляться.