Услышав слово, Москва парень поправил пилотку и одернул гимнастерку.

– Значит, приезжая и документов нет?

– Так вот, товарищ лейтенант, что я обнаружил – протянул Сидоров в его сторону находку.

– Сидоров, что вы мне женские трусы тычете? – возмутился командир.

– Сами же сказали, чтобы я посмотрел, – пробормотал солдат. Сержант Петренко взял вещички у красноармейца и отдал их девушке.

– На фотоаппарат не похоже. Может, отпустим барышню? Ну и шо, что ногти накрашены? Сережки тоже, вроде как не запрещены, – явно благоволил к ней Петренко.

– Мы шо, будем сдавать ее в комендатуру? Оконфузимся по полной. Представляете, что в батальоне говорить станут? Лейтенант Володин, девок по пляжу ловит и в комендатуру свозит. Делать ему, что ли нечего? – решил по-своему надавить на начальство сержант.

– Вы тезисы товарища Сталина о классовой борьбе читали? Партия требует проявлять бдительность. Кругом замаскированный враг, – высокопарно заявил Володин.

– Как бороться с девками, я и без товарища Сталина знал. Вот тебе и классовая борьба, особо на сеновале, – издевался Петренко.

– Мы и так проявили пролетарскую бдительность и проверили даже нижнее белье. А если еще и с Москвой маху дадим, то кто-то получит по шапке, – сказал сержант и недвусмысленно посмотрел в сторону лейтенанта.

– Ну, хорошо. Можете быть свободной, – смилостивился командир. Еремина негнущимися ногами зашагала в сторону шоссе. Сзади нее о чем-то спорили лейтенант и Петренко.

– Постойте! – окликнул ее Володин. У девушки оборвалось все внутри. Все, пропала!

– Мы можем вас подбросить до города, – вместо слов об аресте, предложил командир Красной Армии. Отказаться было нельзя. Молодой начальник вместо того, чтобы занять место в кабине грузовика, залез в кузов и протянул руку москвичке. Петренко смахнул пыль с лавки, и Еремина устроилась между сержантом и Володиным. Полуторка затарахтела мотором и не спеша вырулила на шоссейную дорогу. Сказать, что девушка была в шоке, это ничего не сказать. Оказаться неизвестно в каком году, это еще то приключение. То, что это Советский Союз раннего периода понятно, если уходить от разговоров на политические темы, то продержаться можно, но отсутствие документов и денег очень осложняли ее положение.

– Как вас зовут? – не стал играть в молчанку молодой военный.

– Катя, – представилась она.

– Лейтенант Володин, можно просто Сережа. Вы Катя, на меня не обижайтесь. Сейчас время такое. Надо быть идеологически подкованным и следить за политической обстановкой в мире. Международный империализм во главе…, – начал урок политпросвещения красный командир, но едкое замечание Петренко остудило его пыл.

– Товарищ лейтенант, что вы, в самом деле? Мы же не на митинге. Поговорили бы о чем-то другом.

– Вот так всегда! Пожалуюсь я на вас, Петренко, нашему политруку. Дремучий вы человек. Пусть он вас просветит немного, – возмутился Володин, но тему все же сменил.

– Вы в Москве, где живете?

Хороший вопрос, особенно если живешь в Черемушках. Что ответить?

– В Марьиной Роще, – назвала Катя район столицы, о котором знали многие, даже не москвичи.

– Слышал о таком, – кивнул парень.

– Учитесь или уже работаете?

– Учусь, в медицинском институте, – обозначила свой статус Еремина.

– И как у вас относятся к этим элементам буржуазной культуры? – посмотрел парень на ее ногти и серьги в ушах. Катерина подогнула пальцы.

– Вы комсомолка?

Эта участь ее миновала, и она ни сколько об этом не жалела.

– Я не комсомолка. Не доросла до этих высот, но стремлюсь, – назвала Катя программу «минимум» на ближайшее время. Если тут застрять, то и в партию придется вступить. Сержант, уловив сарказм в ее голосе кашлянул, а Сережа Володин все принял за чистую монету. Затем спросил о мавзолее Ленина. Была ли там Катюша? Видела ли товарища Сталина? Она ведь москвичка, а все митинги и демонстрации зачастую проходят на Красной площади. Еремина изворачивалась, как уж на сковородке, чтобы отвести от себя любые подозрения. Так, как она врала этому молоденькому лейтенанту, она не врала даже своим педагогам в институте. Девушка только и думала, что скорее бы они приехали, чтобы проститься с докучливым военным. Когда грузовик въехал в черту города Катя, поняла, что ее приключения только начинаются. По внешнему виду военных и направленности вопросов Сережи, девушка догадывалась, что очутилась в тридцатых годах двадцатого века, но в каком конкретно еще не разобралась. Полоцк начала 20 века и образца 1995 года имели огромные отличия. По сути, тот Полоцк можно было назвать большой деревней. Наряду с кирпичными постройками здесь основную массу территории занимали деревянные срубы. Если центральные улицы имели твердое покрытие, то другие второстепенные дороги были грунтовыми. Для глаз Кати все выглядело очень убого. Полуторка притормозила возле центральной площади. Девушка поняла, что ей надо выходить. Вот ведь вопрос, куда? Сержант заметил ее замешательство, но расценил его по- своему.