Сзади хрустнула ветка. Смолл обернулся и отпустил тетиву. Одиннадцатый бандит отправился на тот свет вслед за своими приятелями.

– Так ему и надо, ― сказал Маньерто. ― Он у меня подворовывал, я бы сам его грохнул в свое время, если бы не ты. Только помучил бы сначала.

Смолл его не слушал.

– Сколько было королевских стражей?

– Восемь, ― Маньерто бросил на землю докуренную сигару и, придавив сапогом, растоптал.

«Он сказал правду», ― подумал Смолл, вспомнив разговор двух бандитов у облучка.

Это означало, что принцесса действительно спаслась, но легче ему не стало. Он чувствовал пустоту внутри себя, тягостную и разъедающую. Такую же пустоту, какую чувствовал в тот день, когда узнал, что Селия переспала с ним из-за денег отца.

– Скоро спустится туман, ― Маньерто пожал плечами. ― Без меня тебе не выжить.

– Я не боюсь тумана, ― сказал Смолл.

– Люди боятся не тумана, а того, что в нем скрывается.

Смолл опустил лук, и Маньерто заметно расслабился.

– Пойдем, ― сказал он. ― Возьмем самых быстрых лошадей и поскачем в ближайшее…

– Зачем ты все это делаешь?

– Ты о чем?

– Люди в повозке, ― Смолл смотрел на коренастого главаря бандитов пустым взглядом.

– И что? Тех безвольных созданий в повозке едва ли можно назвать людьми. Сравни их хотя бы с собой. Ты там и дня в сознании не провел. Ты свободолюбивый человек. Жизнь взаперти для тебя хуже смерти. А они… а что они?

– Там есть девушки и дети…

– Ребенка мы случайно у матери забрали. Потом куда-нить сплавим его. Он совсем бесполезен. А девушки… они рождены для удовлетворения мужских потребностей. В борделях с одной красавицы можно иметь триста серебряных в месяц. ― Маньерто, как ему казалось, незаметно вытащил из ножен кинжал с деревянной рукояткой.

Смолл снова поднял на него лук.

– Ты опять за свое? ― вздохнул Маньерто.

– Знаешь что? Всегда думал, что убивать животных проще, ― тихо сказал Смолл. Маньерто в его тоне уловил угрозу и тут же метнул кинжал. Смолл увернулся и отпустил тетиву. ― Я ошибался. Есть люди, чьи души и сердца прогнили настолько… Не люблю убивать, никогда не любил. Но если это спасет сотни невинных душ…

Тело Маньерто грузно повалилось на землю. Из его лба торчала стрела.

Смолл развернулся и побежал к повозке.

Когда освобожденные им люди осыпали его благодарностями, он не слушал. Перед глазами маячили лица бандитов. Они молчали, но их безжизненные широко открытые глаза будто следили за растущей в груди у Смолла невидимой для человеческих глаз дырой, которую и так расширяли нежные, холодные, удаляющиеся руки принцессы.

Обследовав повозки, люди отыскали карту и сообщили Смоллу, что ближайшее поселение в трех часах езды.

– Сколько у нас времени?

– Час… это максимум, ― ответил Диори. ― В такую погоду, паг’енек, точнее не опг’еделить.

– Этого должно хватить, ― тихо сказал Смолл. Он предпочел бы точно определить время по часам, но те вместе с рюкзаком, видно, прикарманил Диего. ― Диори, сможешь управлять повозкой?

– Обижаешь!

– Собери всех в одной и езжайте следом за мной.

– Что ты задумал?

– Перед тем как остановиться, повозка на что-то наскочила. Я думаю это корень Вечного растения. Отыщем его, появится возможность укрыться от тумана.

Диори ободрился и резво, для своих лет, принялся созывать всех к повозке. Когда Смолл нашел корень, все, кроме одной молодой девушки, решившей на лошади добраться до поселения, заняли места в повозке.

– Выдвигайся за мной! ― скомандовал Смолл.

Очень скоро показался высоченный Вечный древовидный пион с малиновыми лепестками. Он рос на поляне, заросшей плющом, и его верхушка находилась так высоко, что Диори тут же понял несостоятельность затеи Смолла.