Смолл опустил руки в прохладную воду, ополоснул потное лицо и заметил небольшое темное пятнышко на полу. Он подошел ближе и наклонился. Пятнышко оставляло за собой тонкую, как пальцы Флоры, полоску, тянувшуюся от низа шкафа. Смолл открыл сначала нижние деревянные дверцы шкафа, затем верхние. Пусто. Паутина, да пыль. Он закрыл дверцы и сел на кровать.

Флора мирно посапывала под действием успокоительного. Смолл влил ей в рот всего пятую часть флакона, очень скоро она очнется и, если он ошибся, станет буянить. Смолл предпочел бы ошибиться. Одинокая старуха и у него вызывала жалость. Потерять мужа, дочь и внука…

Смолл резко встал. Ему послышались шаги, спокойные и тяжелые, как у палача. Подскочив к стене, он приложил ухо к гладкому дереву. За стеной кто-то был, и этот кто-то что-то передвигал. Смолл ― стопы у него скользили на пыльных половицах ― пошел вдоль стены, следуя за звуком. Несколько мгновений спустя перед ним вырос шкаф.

Идея ударила в голову со стремительностью солнечного луча.

Парень приготовился к худшему и толкнул шкаф.

За шкафом находился проход ― темный, как ночная яма. Смрад, исходивший оттуда, поразил даже охотничье обоняние Смолла, привыкшее к запахам внутренностей дичи. Смолл с трудом подавил дурноту. Вернулся за банкой со светящимися жуками, чтобы рассмотреть хоть что-то, рукой зажал нос и двинулся вперед, пробираемый мелкой дрожью.

Узкий проход вел в просторный склад, уставленный рядами высоких шкафов. На полу багровели засохшие следы. Смолл успел подумать, что это кровь, но потом увидел десятки банок. Они занимали почти все свободные от старого барахла полки шкафов.

– Здесь есть кто-нибудь? ― Смолл крутил светильником во все стороны, никого не замечал, но его не покидало ощущение, что за ним наблюдают. ― Покажитесь, я не причиню вам вреда.

Сзади раздались шебаршение и звук, напоминающий хмыканье. Смолл в ужасе обернулся, схватив с полки первую попавшуюся банку. Из-под шкафа выскочил крошечный темный силуэт с хвостом и, шумно топая, юркнул в трещину в полу. Мышь. Тихо выдохнув, Смолл поставил банку на место и прищурился. Банку обтягивала белая подписанная лента. Смолл смахнул пыль с ленты и прочитал:

– Роша. ― Название то ли овоща, то ли фрукта, то ли ягоды для варения казалось ему знакомым, но он не мог вспомнить, где его слышал.

В конце склада стоял стол, а рядом с ним сидел низкий продолговатый шкаф. Точно такой же ютился в прихожей тетушки Балгани, в нем она хранила обувь. Смолл осторожно заглянул внутрь и, вскрикнув, отпрянул назад. Снизу доверху шкаф был забит человеческими костями.

– Флора! ― закричал Смолл. Тут же его рот зажала плотная мясистая ладонь. Банка выпала у него из рук, разбилась, и десятки светящихся жуков разлетелись по складу.

– Не кричи. Мясо испуганной дичи отвратительно.

Смолл с размаху зарядил локтем в ребра мужчине сзади. Не помогло. Здоровяк волосатым предплечьем надавил ему на шею и стал душить. Смолл задыхался. Он вцепился в руку громилы, пытаясь выбраться из душащего крюка. Ничего не получалось. Он со всей силой бил пятками по коленям и ступням мужчины, но тот и не думал ослабевать хватку.

Все поплыло перед глазами у Смолла. Почему-то именно сейчас он вспомнил, где слышал «Роша». Рошей звали внука Балгани, внука, скелет которого теперь лежал в шкафу, а внутренности покоились в банке для варения. Угораздило же их с Флорой попасть к каннибалам! Смолл продолжал бороться. Это походило на попытки человека взобраться по канату, привязанному к облакам. Точно так же, как нельзя ступить по скоплению водяных паров в воздухе, спасение Смолла от удушения, не ознаменовала бы успех. Ведь он, обессилев, не выстоял бы в рукопашной схватке с громилой.