– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. ― Генри отошел в сторону, не обращая внимания на причитания Флоры. Маур кивнул и бросился к двери. Отворив ее, он с клинками направленными вниз с разбегу спрыгнул с цветка. Генри, поджав губы, закрыл дверь, и поднял с пола копье. Видно было, что в стражнике борются сомнения. ― Черт! Принцесса, простите, я не могу!

– Нет! Генри! ― только и успела выкрикнуть Флора, как и второй стражник, схватив в прихожей новый перламутровый зонт Марты, полетел вслед за товарищем.

Толчки прекратились. Смолл, все еще ожидавший тряски, осторожно выглянул в окно, но в таком плотном тумане не возможно было рассмотреть что-либо. Артур с Мартой молчали. Всепоглощающую ночную тишину нарушал лишь удаляющийся вой. Принцесса сидела на деревянной скамье, не мигая смотрела перед собой и дрожала.

– Они в-ведь в-вернутся? ― спросила она. В ногах у не валялись перевернутые медные с опаловыми вкраплениями миски и алюмелевые кастрюли, осколки вазы и деревянные ложки плавали в луже вишневого морса.

– Нет. ― Смоллу хотелось бы ее утешить, но врать он не стал. ― Те, кто уходит в туман, не возвращаются. Каждый ребенок в Долине это знает.

– Принцесса, ваши стражи ― хорошо обученные воины, если кому и под силу вернуться обратно, то только им. ― Марта глянула на сына и мотнула головой. ― Ни к чему раньше времени их хоронить. Вы, наверное, проголодались, хотите я разогрею вам мяса?

– Спасибо, М-марта. Вы так добры ко мне. Но если позволите, я сразу отправлюсь спать. Боюсь, что после… после всего этого, у меня и кусок в горло не полезет.

– Как вам будет угодно! Смолл, проводи принцессу на второй этаж, а мы с отцом приберемся.

– Флора, ― сказал парень, и ступил на крутую скрипучую лестницу. ― Пойдем.

Принцесса легонько кивнула, и они вместе с юношей поднялись наверх.

Чердак представлял собой небольшое чистое помещение с низким заостренным, как верхушка обелиска, потолком. К тумбе возле одной из кроватей был прибит металлический держатель, в котором стояла банка, кое-как справляющая с ролью светильника. В банке резвились светящиеся жуки. Слева от круглого окошка с деревянной створкой стоял высокий узкий шкаф, наверняка некогда доверху наполненный книгами. Сейчас толстые кожаные тома и тоненькие пожелтевшие сборники рассказов отдыхали на полу.

– Где тебе хочется лечь? ― мягко спросил Смолл Флору и, опустившись на корточки, принялся бережно поднимать книги.

– Ты ведь спишь возле окна? ― догадалась принцесса. Над кроватью у окна висела местами дырявая карта Фондории, а слева от нее из стены торчала скругленная в форму рога решетка, из которой выглядывали охряные свитки.

– Ага. Но если ты…

– Нет. Пусть все так и останется. Я лягу на свободную койку.

Флора попросила парня отвернуться, после чего сняла платье и повесила его на изножье кровати. Затем чуть было не позвала служанку Карен с просьбой разбудить ее пораньше, но вовремя вспомнила, что она не дома. Тут нет ни ее друзей, ни отца, ни верных поданных, а теперь нет и доблестных стражей, готовых в любую минуту отдать за нее жизнь. Она залезла в кровать и укрылась шерстяным одеялом в мягком пододеяльнике.

Смолл уложил все книги обратно на полки и поглядел на девушку. Она повернулась на бок и беззащитно поджала ноги к груди.

– Если тебе вдруг станет страшно… ну или ты просто захочешь с кем-то поболтать, можешь смело будить меня, ― сказал Смолл. ― Все равно думаю, что после сегодняшнего я вряд ли усну.

– Я тоже, ― участливо отозвалась Флора. ― Смолл…

– Чего?

– Почему ты так сильно рвешься из родного дома?

– Наверное, по той же причине, по которой ты покинула Древо.