Она совершенно точно знала, что произнесет ее новый знакомый, пока он не начал говорить.

– Ты наш новый ординатор! – вот, что она услышала.

Глава 2 Ординатор

I

Девушка молча опустилась на скамейку, ощущая себя так, словно в последний момент упустила из рук правду, которая была невыразимо близко.

Постепенно в сознание начали пробиваться другие мысли. Она тоже врач. Поэтому и вспомнила первым делом слова "ретроградная амнезия", поэтому Виктор показался ей знакомым. Она наверняка видела его, когда приносила документы в ординатуру. Видела и приемный покой, и он вызвал в ней знакомые неприятные чувства.

Медленно все становилось на свои места.

С ней точно случились неприятности. Упала, ударили по голове… Из-за травмы у нее ретроградная амнезия. Отсюда эти странные предчувствия смерти и отсутствие боли. Мозг все еще не может прийти в себя.

Виктор этим временем опустился рядом и протянул ей листок.

– Все хорошо? – спросил он.

Похоже, она, в самом деле, как-то с ним связана. Тогда настала пора признаться.

– По правде, я ничего о себе не помню с этого утра.

Виктор шумно вдохнул.

– Скажите, как меня зовут? – продолжила она, глядя на серую с белой крошкой плитку пола.

Хирург открыл паспорт и зачитал:

– Вознесенская Вера Павловна.

Она кивнула. Значит, она Вера. Опять противным комом в груди встало знакомое чувство, что имя ей не идет. Но имена не выбирают.

– Похоже, кто-то огрел меня по голове, – призналась спутнику Вера, – Я думаю, мне, наверное, стоит пройти КТ. Мало ли там… кровоизлияние. Ну а потом к психиатру, если ничего не изменится.

Виктор молча посмотрел на ее ногу.

– И наложить гипс, – продолжила Вера. – Если там, и правда, как вы думаете перелом.

Хирург встал и на какое-то время задержал руку на ее плече.

– Обследуйся, а я пойду расскажу… про тебя твоему куратору.

Вера посмотрела доктору в глаза.

– Я думаю, мне дадут больничный. У меня ретроградная амнезия. Зачем кому-либо такой ординатор?

– Судя по всему, медицину ты помнишь.

Виктор усмехнулся.

– Хочешь в психушку? – с этими словами он пролистал ее паспорт. – Ты не из Москвы. Отправишься туда и потеряешь общежитие. И что? Потом обратно в твой Тобольск?

Вера почувствовала себя загнанной в ловушку. Может, именно от Тобольска она сегодня утром пыталась сбежать, летела в свой первый день ординатуры в больницу и просто поскользнулась в луже? Это выглядело хорошим объяснением. Успокаивающе-правильным. И все же, оно им не было.

– А… что у меня за ординатура? – подала слабый голос она, глядя на хирурга.

Тот развернул бумагу.

– Анестезиология и реаниматология.

Вера точно знала, что в больнице больше всего не любила реанимацию, откуда как ей всегда казалось, тянуло удушливым запахом смерти. Не жаловала она и анестезиологов, холодной бледной тенью стоявших у изголовья операционного стола.

Знания о прошлой жизни появлялись в памяти как по волшебству. Теперь Вера была уверена в том, что, такая как она, не подала бы документы на АиР ни при каких условиях, если конечно, в тот момент она была в себе.

– Лучше в психушку.

Виктор встал перед ней.

– Ты никуда не пойдешь, – прозвучало до того ультимативно, что Вера даже вздрогнула. – Мне нужен анестезиолог.

Он не угрожал, но словно был уверен в том, что она не сможет уйти. Вера почувствовала, как по спине тонкой змейкой вновь ползет предчувствие беды. С ними обоими что-то не так, или наоборот, сегодня с утра из-за этой их встречи что-то сломанное в этой больнице снова прочно встало на место.

Виктор попробовал улыбнуться, смягчая свою реплику.

– Могу понять, ты сбита с толку, – сказал он. – Но знай, ты нас обоих выручишь, если согласишься.