Мама от таких новостей зажала рот ладонью, а отцы, не веря словам брата непонимающе посмотрели на него.

– Надолго? – спросил папа-Артур.

– Возможно, я там останусь.

– Чего? Я не верю своим ушам, – сказала я и от злости на брата у меня чуть ли не дым из носа повалил.

– Мне предложили место, и я наконец решил согласиться, – проговорил он, отводя глаза в сторону и делая глоток кофе.

– Саш, зачем тебе пахать на кого-то постороннего там и занимать маленький пост, когда ты можешь работать по своему направлению здесь, и быть директором.

– Это опыт, отец. Я буду работать в крупной международной фирме и мой доход будет составлять 85 тыс. долларов в год и это немалые деньги.

– Это хорошие деньги, ты прав, – сказал папа-Сережа, стараясь прийти в себя, и говорить спокойно. – Но тут, ты будешь получать не меньше, работая на семью, и тебе не придется с нами расставаться. К тому же посчитай налоги, аренду за жилье, да и в целом расходы – жизнь, знаешь ли, там недешевая…

– Знаю, но там это только начало, будет больше.

– Саш, ты же не собирался никуда, может, что-то случилось? – мама взяла брата за руку и посмотрела в его глаза, словно прося передумать и остаться тут, с нами.

– Мам, все хорошо, – он накрыл её ладонь своей и взглянул на маму с невероятной теплотой. – Но я вырос, и хочу найти свой путь в жизни…

– К тому же там Егор с Гордеем, так что мне не будет скучно.

– Ну не знаю, ты меня огорошил, – произнесла мама грустным голосом. Я бы никогда не хотел, чтобы она из-за меня расстраивалась, но так будет лучше, иначе я боюсь совершить самую большую ошибку, которая разрушит наш мир.

– Насть, это у него юношеский максимализм. Артур, помнишь, о чем мы молодыми грезили? Слава, турне, поклонницы… – папа-Сергей осекся, поймав недобрый взгляд моего отца.

– Помню, но о хороших гонорарах мы тоже думали.

– А мне всё-таки кажется, что Сашке просто тесно тут с нами со старичьем, хочется простора, воли, движухи в ночных клубах, – он затянул NewYork-NewYork.

Вот что я обожаю в папе-Сергее, так это его позитивный настрой, он в отличие от моего родного отца всегда найдет место для шутки, чтобы разрядить обстановку и сейчас я ему очень благодарен за понимание и поддержку.

– Ну раз ты так решил, мы, конечно, поддержим тебя. И когда ты уезжаешь? – мама перебила его, не давая увлечься и перейти на высокие ноты.

– В конце месяца.

– Понятно, – откашлялся отец. – Ну ты хоть не забывай своих стариков, нам будет тебя не хватать, – сказал папа и я кивнул ему. На этот раз пока вся дурь из моей башки не выйдет, я не вернусь. Мне надо начать новую жизнь, подальше от моей любимой девочки.

– Не могу поверить, вы так легко на это согласились. Так вот знайте, я против! – вскрикнула Соня. – Если ты уедешь, то можешь забыть, что у тебя есть сестра, – она поднялась и побежала в дом. Я поднялся следом, но отец поймал меня за руку.

– Ей надо все это осмыслить, позавтракай нормально, а потом поговорите.

Но какой – позавтракай! Теперь мне и кусок в горло не лез. Я все смотрел на окно спальни Сонечки и переживал за неё. Я не думал, что она так эмоционально отреагирует и больнее всего было оттого, что Соня точно сейчас плачет из-за меня, а я к ней не иду. Мне было тошно оттого, что я разрываю нашу связь, мне бы никогда не хотелось причинить ей боль, но она просто не понимает, почему мне приходиться покидать родной дом и свою семью…

Я не смог нормально поесть и, выпив кофе, пошел к Соне. Поднимаясь на второй этаж, я смотрел на наши фотографии, развешанные на стене, и улыбался, за много лет их накопилось огромное количество. Столько счастливых лет прожито в этом доме и снимки, запечатлевшие наиболее яркие моменты, пробуждают светлые воспоминания об этом. Тут я качаю Соню в коляске, ещё сам такой маленький и смешной, но уже ответственный за свою сестру. А на этой фотке видно, что мы стоим на побережье, Соне здесь около пяти лет и на наших руках две маленькие обезьянки. Сестра очень боялась их, но я смог её успокоить и получился такой хороший снимок. А тут мы уже учились в школе, и за то, что мы прогуляли занятия, мама наказала нас уборкой в осеннем саду, мы тогда здорово повеселились, я катал Соню на садовой тачке и именно за этим делом нас застала мама и сфотографировала. Тогда она для меня была только сестрой, и я не думал, что мои чувства перерастут в нечто большее, а может просто не мог сам себе признаться в этом…