Зарыдав в голос, я прикрыла лицо длинными волосами и стала вытирать ими слезы. Мне казалось – я умираю… Брат никогда не сможет понять, что он творит, говоря мне такое… Он разрушает меня, уничтожает…

Ветви зашуршали, и я увидела Сашу, который пробирался ко мне.

– Я так и знал, что ты придешь сюда.

Промолчав, я отвернулась.

Эти кусты всегда были моим излюбленным местом в детстве. Правда, только летом. Здесь я пряталась, чтобы пообижаться на родителей, друзей или просто побыть одной. Шипы на кустах малины я считала хорошей оборонительной системой, которая не пропустит ко мне незваных гостей и меня никто не сможет побеспокоить. Голодной здесь тоже не останешься, ведь всегда можно подкрепиться спелыми ягодами. Вот и сейчас я не хотела покидать это место, в надежде, что оно защитит меня от суровой правды о том, что брат покинет меня.

Саша сел рядом и толкнул меня плечом.

– Сонечка, давай поговорим. У меня осталось не так много времени. Давай ты поможешь мне собраться, посоветуешь, что взять с собой, чтобы быть там самым модным.

Ага, как же! Лучше я выберу ему самый странный гардероб, чтобы его считали фриком и ни одна девица в здравом уме не клюнула на его красоту.

– Может, ты все-таки останешься, и я лучше подберу тебе гардероб на московскую осень?

– Сонь, я не передумаю, тебе надо смириться с тем, что я уезжаю.

– Как я могу смириться с тем, что самый главный человек в моей жизни покидает меня? – я положила голову на Сашино плечо. – Я ведь так сильно люблю тебя, – прошептала я, признаваясь брату в своих чувствах.

Сонечка… – он наклонился ко мне и я, подняв голову, посмотрела на него. Наши лица были так близко друг к другу, что сократи я расстояние на несколько сантиметров, смогла бы прикоснуться своими губами к его.

– Я тоже тебя люблю…, – закрыв глаза, я улыбнулась его словам, которые согревали мою душу словно мягкие солнечные лучи, пока он не развеял их, одним простым словом: – Сестренка.

Нью-йорк встретил меня ливневыми дождями и сообщениями о непогоде. Нашему самолету долго не давали разрешения на посадку, и нам приходилось снова и снова кружить над аэропортом. Складывалось впечатление, что погода таким образом пытается прогнать меня и показать, что я допустил ошибку, улетев из родного гнезда, но я был уверен в своем поступке. Нам с сестрой надо отдалиться друг от друга…

Бесконечное прохождение таможенного контроля после долгожданной посадки не добавляло оптимизма. Но я не намерен был сдаваться, так будет правильно, ведь я чуть не поцеловал Соню… Этот миг и сейчас не оставляет меня, он четко запечатлелся в моей памяти. Сидя в кустах с моей девочкой и слыша из её ароматных малиновых уст слова о том, что она любит меня, я был готов признаться в ответ и поцеловать её. Мне было трудно сдержаться. Губы ныли в нетерпении коснуться Сониных губ, запустить в её рот язык и насладиться её вкусом. Мне кажется я бы мог целовать эти губы вечно… Но хорошо, что я вовремя одумался, ведь её слова о любви подразумевали совсем другое…

Как бы мне ни было трудно покидать семью и Сонечку, я это сделал. Я прекрасно устроился в квартире у Гордея, Егора и их супруги Амелии. Их жена – известная балерина и сейчас она гастролирует по Европе, а её мужья сопровождают ее в поездке. Они мне предоставили временное пристанище, до тех пор, пока я не подберу квартиру. Злоупотреблять гостеприимством не хотелось, я рассчитывал снять жильё по соседству, но все оказалось занято. Надеюсь, что ко времени возвращения троицы я уже подберу для себя что-нибудь, подходящее…

До начала работы у меня еще несколько недель, а пока мне не особо было чем заняться. Все достопримечательности и окрестности города я уже видел, правда, кроме тех, которые находятся в опасных районах, но мне бы не хотелось, чтобы утром вышла заметка: «Найден неопознанный белый мужчина» и фотография со спины, где на нечетком изображении угадывается голая задница со спущенными штанами. Это стало бы отличным предостережением для туристов…