Каждая представительница любительского флирта использует его для достижения одной конкретной цели, соответствующей потребности по пирамиде Маслоу. Ева же использовала флирт, поэтапно достигая каждого уровня потребностей, вплоть до самого высшего – самореализации. Кроме того, флирт, с точки зрения Евы, – это инструмент для изучения и последующего применения в своих целях мужской психологии, нравственности и морали.

Наше повествование затрагивает и такой необъятный вопрос о вседозволенности: что и кому позволено в этой жизни. Этот вопрос возможен к рассмотрению и в рамках этого текста. Но пока у меня нет мыслей, как именно он может быть использован. Сейчас я просто добавляю пространную цитату из «Преступления и наказания», вложенную Достоевским в уста Порфирия Петровича, а дальше посмотрим, что нам с ней делать:

– Да-с, и настаиваете, что акт исполнения преступления сопровождается всегда болезнию. Очень, очень оригинально, но… меня, собственно, не эта часть вашей статейки заинтересовала, а некоторая мысль, пропущенная в конце статьи, но которую вы, к сожалению, проводите только намеком, неясно… Одним словом, если припомните, проводится некоторый намек на то, что существуют на свете будто бы некоторые такие лица, которые могут… то есть не то что могут, а полное право имеют совершать всякие бесчинства и преступления, и что для них будто бы и закон не писан…

– Нет, нет, не совсем потому, – ответил Порфирий. – Все дело в том, что в ихней статье все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных». Обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закона, потому что они, видите ли, обыкновенные. А необыкновенные имеют право делать всякие преступления и всячески преступать закон, собственно, потому, что они необыкновенные. Так у вас, кажется, если только не ошибаюсь?

Стоп, прервемся на минуточку, потому что мне вдруг пришла охота поговорить о коньяке Hennessy. Я бы разделил эту тему на три части. Во-первых, я пью (может быть, не так часто, как хотелось бы) и действительно люблю этот коньяк, во всяком случае VS, и очень иногда VSOP. И в этом смысле совесть моя будет чиста, когда мы подойдем к третьему вопросу. При этом выбор моего последнего спутника жизни вполне осознанный, единственно правильный и обжалованию не подлежит. Но положа руку на сердце я не считаю себя таким уж великим знатоком коньяков, чтобы с закрытыми глазами отличить Hennessy от Camus или Courvoisier. Более того, я не поленился и посмотрел в интернете мировые коньячные рейтинги, и Hennessy вовсе не всегда находится на первом месте.

Но вот тут-то и возникает второй и, на мой взгляд, наиболее значимый вопрос. Несмотря на все возможные рейтинги в пользу других марок коньяков в России начала двадцать первого века, Hennessy был и остается алкогольным напитком номер один. Я даже думаю, что в российском менталитете первого и начала второго десятилетия – это не только главный и лучший напиток, но это уже символ. Символ богатства, благополучия и успеха. Такой же неоспоримый, каким на заре второго пришествия капитализма были малиновые пиджаки, а затем, когда капитализм уже немножко окреп, стал Mercedes 600. Причем как символ чего-то высшего в плане универсальности и демократичности Hennessy гораздо удобней и доступнее, чем Mercedes 600. В отличие от «Мерседеса», которым могли пользоваться избранные единицы, Hennessy, обладая всеми признаками элитного продукта, доступен миллионам. Ну, действительно, практически любой человек хотя бы один раз в жизни может позволить себе продегустировать Hennessy VS и даже Hennessy VSOP. Надо только найти (выделить, отложить, накопить) 2200 или 3600 рублей, и вы можете почувствовать себя представителем высшего общества. И не важно, что действительно элитный напиток – Hennessy Х. О. и выше. Для большинства людей само слово и понятие Hennessy – это уже пропуск в элитный мир.