– И опять-таки, вряд ли в этом можно найти какой-то криминал.

– Ну конечно же, нет. Однако…

– Да?

– Как по-вашему, что нужно для того, чтобы провести успешную трансплантацию?

– Наверное, очень многое.

– Например?

– Ну… Хирург. Персонал. Помещение. Аппаратура…

– Конечно. Но вы забыли главное.

– Ну разумеется! Пациент!

– А кроме него?

– Зависит от того, ставят ли там естественные органы, или искусственные.

– Только естественные. Вы не видели рекламу «Гортензии»?

– Нет. Наше телевидение ее не показывает. Видимо, приток пациентов из России не настолько велик, чтобы тратиться на такую рекламу.

– Так вот. В рекламе подчеркивается: только натуральные органы. И мало того: органы доноров, ведших правильный, здоровый образ жизни. То есть не курильщиков, не алкоголиков, даже не жителей больших и донельзя загазованных городов. Доноров, правильно питавшихся и не позволявших себе никаких излишеств.

– И реклама соответствует действительности?

– Насколько мы смогли установить – да. Большая часть этих тканей, подлежащих имплантации, поступает из-за рубежа.

– Но я пока так и не понял, что здесь может интересовать вас. Бизнес – да. Типичный бизнес двадцать первого века, достаточно прибыльный, если даже вычесть деньги, идущие на борьбу с рекламой искусственных органов. Но где и в чем вы тут усматриваете нарушение закона, какое потребовало бы чьего-то вмешательства?

– Вот сейчас я и подхожу к этому, сэр.

«Если ты возвращаешься домой с работы тоже в таком темпе, то наверняка оказываешься там только назавтра», – невольно подумал Мерцалов. Но на лице его это никак не отразилось.

– Сколь ни странным это покажется, но за вывоз трансплантатов из любой страны взимается пошлина. Я не сказал бы, что очень маленькая.

– Об этом я не слышал. Хотя… Обождите, дайте вспомнить… Совершенно верно, было такое решение Евросовета, к которому потом присоединились и другие заинтересованные регионы. Когда же это было? Ага, если не ошибаюсь – четыре года тому назад. Я правильно вспомнил?

– У вас великолепная память.

– Гм… Да, там ведь было и о ввозных пошлинах, не так ли?

– Установление таких пошлин признавалось законным: трансплантаты тем самым приравняли к любому другому товару, учитывая, что оборот их стал выражаться в достаточно крупных цифрах.

– Так-так.

– Из этого следует простой вывод: донорские ткани гораздо выгоднее заготавливать в той стране, в которой располагается сама клиника. Отпадают все таможенные расходы. Однако, если, допустим, в той же Калерии наладить такое внутреннее обеспечение невозможно по чисто статистическим причинам, то о России этого не скажешь. Надеюсь, это замечание вас не очень обидело?

– О, нисколько. Наша статистика известна мне достаточно хорошо.

– Так что, казалось бы, параллельно подготовке собственно клиники устроителям следовало бы уделить внимание и подготовке снабжения. И тем не менее, таких действий не предпринималось и не предпринимается. А следовательно, по каким-то причинам представляется выгодным необходимые органы ввозить из-за рубежа, а поскольку это дороже, то можно предположить, что такой способ снабжения таит в себе какие-то преимущества, весьма существенные.

– Готов согласиться с вами. Теперь я начинаю понимать. Где пошлины – там и контрабанда, а это уже область если и не наших интересов, то, во всяком случае, интересов близкой нам службы. Вы это имели в виду?

– Совершенно верно. И у нас набралось уже достаточно большое количество фактов: такая контрабанда фиксировалась и изымалась. Мы полагали, что все идет на лад, и все их тропы полностью или почти полностью перекрыты. Но в последнее время стали подозревать, что дело обстоит не совсем так: мы пережали эту трубку, но это, похоже, никак не повлияло на количество совершаемых клиниками трансплантатов. А значит, существуют еще какие-то пути снабжения, о которых мы ничего не знаем. Вот это нас и интересует.