…У этой женщины холодный взгляд, в нем сквозит жесткость натуры. И как она переменилась в лице, когда заговорила о мужчинах.

А Инесса Львовна, тем временем, догнала в холле Павла Ивановича, лениво направлявшегося в свой номер.

– О, нет. Я вас так не отпущу!

Павел Иванович уже знал, кому этот голос принадлежит, и со вздохом обернулся. С застывшей улыбкой, Инесса Львовна слегка коснулась его руки:

– Позвольте просить вас об одолжении. Я просто сгораю от любопытства посмотреть, как рождаются ваши шедевры. Надеюсь, вы мне не откажете?

– Отчего же, – равнодушно кивнул Павел Иванович, но все же добавил. – Хотя, признаться, творчество художника требует полного погружения в себя, так сказать… Где-то через часик я выйду начать, как вы изволили выразиться, очередной шедевр.

– Обещаю вам быть самой деликатностью. Я буду просто стоять и любоваться, вам не помешаю, – и она, одарив его широкой улыбкой, скрылась в своем номере.

Глеб разместился в кресле холла, его взгляд скользнул по лежащим на столике газетам и журналам. Он наугад выбрал журнал и бесцельно листал его, когда раздался звонок. В холле появилась Елизавета Капитоновна. Сняв трубку переговорного устройства, она нажала кнопку отпирания калитки.

– Еще один гость к нам пожаловал, – Елизавета Капитоновна оглядела себя в зеркале, висящем около входной двери, поправила прическу.

Вскоре, постукивая палкой, на пороге появился высокий, седобородый старик. На его голове блестел козырек моряцкой фуражки со значком в виде якоря. Заметно сутулясь, он остановился перед Елизаветой Капитоновной, щурясь и оглядывая холл прячущимися под кустистыми бровями подвижными глазами.

– Ну, хозяюшка, встречай гостюшку, – его хриплый голос нарушил тишину холла. – Вот и свиделись ишо. Извиняйте, уж сам напросился.

Дед засмеялся и закивал белой бородой, затем достал из кармана плаща большой платок и промокнул вспотевший лоб. На нем был длинный плащ зеленовато-серого цвета, в каких обычно ходят на рыбалку; из-под него выглядывали старые кирзовые сапоги; за плечами висел рюкзак; в одной руке была палка, на которую он опирался, в другой – пакет с поблескивающими серебристыми боками недавно пойманными рыбами.

– Доброе местечко не бывает пустечко… На-ка вот тебе, хозяюшка, улов небольшой, – и он протянул Елизавете Капитоновне пакет.

– Ох, Дормидонт Нилыч… Ну зачем снова приносите с собой еду? Мы вас и так бы попотчевали.

– Коли Бог не дает – не поешь, а коли подвалит малеца – так всяко сгодится.

И дед засмеялся тихим смешком так, что его фигура начала покачиваться в такт смеху.

– Спасибо за рыбку. Вот к ужину будет гостям выбор блюд. Проходите сюда, Дормидонт Нилыч, – Елизавета Капитоновна указала деду его номер.

– А где муженек-то твой? Пусть зайдет, побалакаем…

– В городе он. К ужину приедет.

Дед зашаркал сапогами в отведенный ему номер. Глеб еще немного посидел, поднялся, походил по холлу, затем нетерпеливо постучал в свой номер.

– Все, все, Глебушка, уже выхожу.

Через пару минут в холле показалась Люся, облаченная в спортивный костюм.

– Я готова. Ну, куда пойдем?

– Я тут подумал… Пожалуй, на хребет надо идти с утра. Скоро уже пять часов, и мы не успеем вернуться к ужину. Давай спросим у хозяйки, куда здесь еще можно сходить.

Елизавета Капитоновна, незадолго перед этим вышедшая в холл, услышала их разговор и пришла на помощь, принеся подробную карту местности с указанием туристических маршрутов:

– Вы правы, на хребет Медвежий идти лучше сразу после завтрака.

– А это что за гора? – Люся указала на отмеченную слева от хребта горную вершину.

– Эта гора называется Белая сопка. До нее километров девять, но путь довольно проблематичен для новичков. Пробираться надо по лесистой местности, пересекаемой каменными реками…