– Думаю нет, я бил так, чтобы вырубить, а не убить, – Зверь только сейчас понял, что сам создал себе проблемы.

– Ты прямо какой-то инопланетянин. Или робот. Я вообще не понимаю – это ты сделал или кто еще? Если б сам не видел своими глазами – не поверил бы. Ну, ладно, этого-то мог вырубить, вона как ты его ногой треснул, а того бугая как ты мог приземлить? Он же тебя одной левой мог в лепешку раскатать?

– Этого, как я понимаю, Вы уже на задницу посадили? А я только добил. Того бугая несложно было – яйца есть даже у слона, – улыбнулся Макс.

– А, ну да, яичницу сделал, – понимающе усмехнулся дед.

– Потом уже ногой по голове, как этому, – продолжил Зверь.

– У тебя, паря, не нога, а кувалда. Футболист что ль?

– Не, боксер. И самбист.

– А, ну, тогда понятно. У нас на фронте были такие… в разведвзводе… самбисты, боксеры. Правда, больше ножичком, по-тихому работали, но тоже показывали приемчики… Тебя кто, папа учил?

– Не, дед… Он почетный чекист, тоже воевал, и потом служил в МГБ… – Макс понимал, что легенду с дедом пора вытряхивать, потому что в милиции точно припрут к стенке.

– Понятно. Я в войну много чего видел, и таких пацанов как ты, тоже. Но чтобы вот так, голыми руками здоровых мужиков – такого даже на войне не встречал… – дед все еще был в сомнениях.

Картина была почти сюрреалистическая – на полу в советской сберкассе лежал труп, над ним стояли старик, который помог трупу стать трупом, и одиннадцатилетний мальчик, который, собственно, и сделал из человека покойника. При этом, как ни странно, оба были спокойны, даже чересчур, и обсуждали технику превращения живого человека в покойника и способы осуществления этого процесса.

Но не все имели такую нечеловеческую выдержку. Пока пионер и пенсионер разговаривали, стоя над трупом, очнулись женщины. Это стало понятно после того, как они внезапно, почти синхронно заголосили. Старик поморщился.

– Чего разорались? Все уже, давайте, звоните в милицию, пусть приезжают и забирают… Хотя… И в «скорую» звоните, пусть едут. Одному точно помощь понадобится, – дед понимающе подмигнул Максу.

Девушка-кассир стала трясущейся рукой накручивать диск телефона, а Макс вышел посмотреть на того, кого он вырубил первым. Тот все еще не подавал признаков жизни. Но прошло всего-то минуты три-четыре, не больше.

«Если я правильно ему попал, то минут десять шок продлится, если не больше. Удар в пах – болевой шок, а второй, в челюсть – это уже и шок, и сотрясение мозга… Как бы я ему челюсть не сломал», – Макс просчитал все варианты и понял, что в милиции придется частично раскалываться.

Впрочем, рано или поздно он бы все равно оказался в отделении, и хорошо, что в качестве героя, а не в качестве задержанного за драку или еще что-нибудь…

– Да ты понимаешь, что такого просто не может быть?! Худенький мальчуган, которому только одиннадцать лет, за несколько минут завалил двоих матерых рецидивистов, один из которых – вор в законе, а второй – мокрушник^>4, да еще и кабан стокилограммовый, а этот одуванчик его срубил двумя ударами! Ты можешь в такое поверить? Я – нет! – начальник Красногвардейского РОВД майор Анатолий Шарапа с силой хлопнул по своему столу папкой с оперативными сводками по району.

– Толик, да ты не кипятись. Откуда ты знаешь, как там на самом деле все было? Мы еще свидетелей не опрашивали, и на месте не были. Вернее, ты не был – я был, – начальник уголовного розыска «Красногвардейки» майор Красножон был спокоен и деловит.

– Ну, и что ты там видел? Чего наскреб? – Шарапа, шумно выдохнув, сел за свой стол и снова стал просматривать очередную сводку.