– Приехали аниматоры для детей, попроси, чтобы их впустили, – спокойно отвечает она и поглядывает на экран телефона.

Вот тут невольно начинаю уважать девушку. Наверняка Анна разболтала многое и мне даже стыдно за неё. Совершенно посторонний человек дорабатывает то, что должна была продумать моя жена.

– Зачем они нужны? – складывает Анна руки на груди и смотрит с какой-то обидой и недоверием. Еще бы, в её личное пространство залезли и не спросили об этом.

Алина опускает руку с телефоном и закрывает динамик.

– За тем, что приедут дети! – делает акцент на последнем слове, – и им будет здесь скучно среди взрослых дядей и тетей, – как маленькой объясняет Алина. – А еще мне нужно помочь организовать им стол.

– А стол-то зачем?

Я прикрываю глаза и мысленно прошу жену закрыть рот. Потому что в моих глазах она только что упала и очень низко. Мне стыдно перед Алиной, этот человек добровольно исправляет существенные косяки моей жены и даже не стремится сделать так, чтобы её заметили и похвалили.

– Алина, я муж Анны, Егор…

– Алексеевич, Егор Алексеевич, – влезает жена, и я просто хочу в этот момент её задушить своими собственными руками.

– Егор Алексеевич, – через силу произношу свое отчество, – помогу вам уладить все вопросы.

Девушка благодарно кивает и возвращается к разговору. Я же звоню охране и требую немедленно пропустить аниматоров. Потом ко мне подбегает управляющий и сначала получает втык за то, что подробно ничего не рассказал о предстоящем мероприятии, а следом получает задание – организовать детскую зону с питанием.

Жена стоит с поджатыми губами и обиженно смотрит на меня. А плевать, хоть в три ручья пусть плачет. Но есть элементарные вещи, которые любая женщина может выполнить самостоятельно. Моя же женщина, как ни печально осознавать, заботится только о себе. Пока разговариваю и даю задания, Алина исчезает. И как ни искал её глазами, найти не удалось.

– Дома будет серьезный разговор, – предупреждаю жену и ухожу к гостям.

Детский коллектив приехал через полчаса, показал зажравшимся бабам и мужикам спектакль и покинул импортированную сцену. А меня тошнит от людей, которые сидят вокруг. Ни одна сволочь не отвлеклась от своего телефона или жутко интересного разговора. Никакого уважения к маленьким актерам, которые старались, учили слова, готовились. Скудные хлопки некоторых людей – вот и вся благодарность.

Я встал из-за стола и пошел лично убедиться, что детей хоть в сладостях не обидели. Да только они уже развлекались с Алиной и аниматорами. Невольно залюбовался, как девушка бегает, пытаясь поймать малышню. А та с визгом разбегается врассыпную. И все бы хорошо, да только цепляюсь взглядом за безжизненные и пустые глаза девушки, в которых плещется столько боли, что невольно останавливаюсь. Улыбка на лице и смех – все это для маленьких озорных детишек, сама же Алина, словно внутри себя.

А потом от толпы отделился мальчик лет пяти и пока шел ко мне, я старался внимательно рассмотреть такое знакомое мне лицо. Мальчишка был светленьким, с большими серо-голубыми глазами. И я все никак не мог понять, где встречал подобное лицо. Ведь встречал же? Однозначно. Я хорошо запоминаю лица. Малыш тем временем уже подошел ко мне. Смотрит серьезным взглядом через стекла очков.

– Вы будете с нами играть? А то мама устала бегать.

Мама? Алина его мама? Я еще раз слежу за тонкой фигурой девушки, которая действительно уже выдохлась. И присоединяюсь. Иду за малышом под удивленные взгляды детей. Скидываю на ближайшую лавку пиджак, засучиваю рукава рубашки до локтей.

– Раз, два, три, четыре, пять – буду вас я догонять!