– Платить будем?

Те повели себя нагло.

– Мы в корчме, у хозяина сидим.

– Вот он вам пусть и поет.

– Да ты нам не указ, где хотим, там и сидим!

Возле Фрола встали плательщики. Наглецы поняли, что их сейчас будут бить. Они с гнусом встали, ухватили самого бойкого своего и отчалили. А я им вслед рванул отходную. Оставшиеся клали деньги безропотно. Если кто-то пытался сэкономить, Фрол жестко говорил, что эта сумма устроит нищих, они тебе и споют. После этого, все доплачивали, понимая, что второго раза может и не быть. Певец может уехать, пойти петь в другое место, сорвать голос, да мало ли что. А я пел и пел. Исполнял русские песни, мешая с иностранными, у которых знал переводы. Решил заканчивать исполнением шлягера 21 века. Посмотрел на Кузьмича – он понятливо махнул рукой, встал и объявил.

– Последняя песня!

Народ было зароптал.

– Певец не железный, – добавил Фрол, – можем и сейчас уйти.

Наступила тишина. Я спел. Толпа бесилась. Еще чего-нибудь! И еще раз исполнил.

И мы пошли, не обращая ни на что внимания. Я вам не эстрадный певец! Пора отдыхать.

Утром мы позавтракали и пошли по делам. Первым делом купец купил ладью. Команду он оставил от прежнего владельца. Потом затеялся арендовать склад и покупать товар. Тут я вспомнил о своем пении.

– Слушай, Кузьмич, мне нужен музыкальный инструмент.

– Зачем, ты же сам поешь?

– Затем. Деньги давай.

– Сколько?

– Гони десять рублей.

– Это же большие деньги!

– А я большой человек. Ты вот уедешь, а мне на что жить?

Фрол отсчитал и убежал. А я пошел вдоль рядов, разглядывая товар. Тут услышал трещотки, дудки. Вот у них и спросим. Вдруг все умолкло. Ведь упустил! Поспешил. Вдруг гадкая музыка появилась. И так раза три. Сложилось ощущение, что они каждый раз от меня уходят. Я остановился возле средних лет мужика с деревянной посудой.

– Скажите, а скоморохи как-то ходят что ли?

– Сообразил, – посмеялся лошкарь. – Они по трем большим кругам бродят. Ты за ними лучше не гоняйся.

– А как?

– Стой здесь. Они скоро подойдут. Каждый день здесь кружат.

Через пять минут ВИА «Скоморох» подошло из-за угла.

– Здорово, ребята.

Ответили неласково.

– И тебе не хворать. Что на дороге-то встал?

– Есть дело. Плачу.

Сгрудились вокруг.

– Не обманешь? Хоть бы на обед получить – жадно сказал самый длинный и самый худой.

– О какой сумме идет речь? – уточнил малосведущий я.

– Ну, копеек пятьдесят.

Облегченно выдохнул – это можно! А то опасался, что не хватит на инструмент. Цен я не знал. Музыканты, судя по их дудкам и колотушкам, тоже.

– Полтинник даю, если найдете нужную вещь.

Молодежь опечалилась. Задание явно будет непосильным. Просто так деньги не платят.

– Да расскажи, в чем дело-то, – крикнул самый нетерпеливый.

– Нужна гитара.

На лицах – недоумение.

– Я из других краев, может быть у вас она называется по-другому.

– А какая она?

– Вот такая, – обвел воображаемые формы руками. – Шесть или семь струн, глубокая. Звук приятный, мягкий.

– Не домра?

– Отнюдь.

Все задумались. Вывод был печален. Не видали, не слыхали.

– А может Тишило-купец чего знает?

– Где будем его искать?

– У него лавка на этом рынке.

– Объясняйте.

Все пятеро знали рынок как свои пять пальцев. Но были, как женщины из будущих времен. Дорогу знает отлично, а объяснить ее не может. В общем, пошли искать все вместе. Не успели тронуться, новая идея. Я подошел к купцу через лавку от нашей сходки.

– Хотите спою историю о вашей семье?

– Да откуда ты это можешь знать, да еще сочинять об этом песню?

Он поразился моей глупости и нахальству, ничем не обоснованному. Я не стал ему говорить, что пронаблюдал, как перед нашей беседой, мальчик и девочка, похожие на купчину, совали ему продукты и кувшинчик с чем-то. Перед уходом они обнимали отца.