Прошла еще одна прогулка. Я уже начал запоминать все эти тропинки, дороги и дворы, в которых теперь гуляли мы каждый прожитый день. Раньше я не так часто гулял в этих местах, а теперь провожу там буквально все время. Иногда я смотрел на все эти дворы – двор с домиком, другой двор, которому дали название «114», и почему-то думал, что это наше знакомство не такое уж и случайное. Оно будет долгим, странным и полностью пропитано обидами, болью, счастьем, новыми эмоциями.

Мы теснились в домике, в который приходили в первый день нашего знакомства, и играли в «правду или действие». Часто задавали глупые вопросы, исполняли глупые желания, но все-таки было весело и какая-то своя, НАША атмосфера присутствовала где-то внутри всех нас.

Илья не делал первые шаги в отношениях с Дашей. Он не брал ее за руку, не предлагал гулять вдвоем, и поэтому мы гуляли все вместе. Мне казалось странным, что они ведут себя как друзья, а не как пара. Все-таки у меня еще не было отношений, поэтому я не мог никак судить своего друга за эту некую неуверенность.

На днях Илья уезжал на фестиваль красок. Мне не нравилось это мероприятие, поэтому я не решился составить своему другу компанию. Он уехал, а я остался в городе. Хоть это были последние деньки лета, но я решил оставаться до конца здесь, потому что меня так попросили Илья и девушки. Да и к тому же я тоже ведь хотел провести последние летние дни в городе, в компании своих друзей.

На этот раз нам пришлось гулять с Дашей и Снежей втроем, так как Илья все же уехал на свой фестиваль. Все-таки как-то странно получилось встретиться с Дашей.

Погода была солнечная и безветренная. Я сидел дома и скучал. «Илья на своем фестивале, – размышлял я, – придет, наверное, только к вечеру. Даша тоже не понятно где, да и зачем мне с ней гулять, если она девушка Ильи… Есть еще Жека, мой друг, но он почему-то не выходит». Я все же решил пойти в одиночку осматривать дворы в надежде, что найду кого-то из знакомых мне людей. На улице погода смягчилась и теперь вместо холода и дождя, за пределом дома царило прохладное, но от того не менее яркое солнце. Ветерок обдувал где-то спереди, но обдувал он чутко, не пытаясь как-то навредить или заставить прочувствовать его холод.

Все напрасно… Я ковылял из одного двора в другой, но нигде так и не встретил кого-то из друзей или знакомых. В конце концов, я все-таки решил пройти через стадион и направиться в сторону катакомб.

Я пересек уже половину стадиона, но так никого и не увидел на виднеющихся где-то неподалеку развалинах. Когда я подошел к главному входу, то заметил, что там никого нет. В жаркий день это было бы довольно странно, ведь катакомбы могли спасти от жары и спрятать в своей блаженной тени темных коридорчиков любого забредшего в них подростка.

Я спустился по лестнице короткими шажками, и мне в лицо ударил свежий подвальный воздух. Через темные ходы местами просвечивался солнечный свет. Тихо шагая прямо в жерло темноты, я не заметил, как оказался уже в комнате с бассейном. Так называлась комната с двумя выходами на поверхность и несколькими проходами со стороны других коридоров. В середине этой комнаты располагалось углубление, сделанное полностью из бетона, и в глубину оно было метра полтора. Весной этот «бассейн» затапливался до краев, и ходили слухи, что там нередко утопали дети, забредшие по весне в незнакомую для них подземку. Мурашки по коже. Врут, конечно, и про это, но как зайдешь в эту темноту по весне и взглянешь на этот плавающий по почти черной воде мусор, вспомнишь, что он плавает на такой глубине, тем более, что туда упасть – раз плюнуть, если подойти поближе и поскользнуться на нерастаявшем льду, становится не по себе.