Раньше было неприлично брать больничный – полуживой человек, приползший с температурой, кашлем и насморком на работу, считался героем. Потому как положено было думать сначала о Родине и лишь потом о себе. Сколько таких «героев» умирали от преждевременных инфарктов, получив осложнения от невылеченных простуд, история и статистика умалчивает. Но я веду собственную – по друзьям родителей, сгоревшим на работе. Сейчас «гореть» не принято, получать удовольствия от жизни куда приличнее. Хотя, конечно, всегда найдутся те, кто осудят. Но обращать внимание на чужое мнение сейчас не обязательно. Это бабушка моя переживала о том, что «подумают соседи», а сейчас никому ни до кого нет дела. И в том, что касается избавления от комплексов, равнодушие – не самая плохая штука.

Вы, конечно, можете не поверить, но я очень люблю понедельники. Куда больше, чем пятницы. Потому что в понедельник ты заряжен энергией на всю рабочую неделю, и это а) дисциплинирует, б) радует, в) вдохновляет. И на новые трудовые свершения, конечно, тоже. Правда, все это работает только при условии, что вы свою работу любите и встречи с ней после долгой разлуки – а выходные тянулись долго! – ждете с нетерпением. Я свою работу так люблю, что практически не разлучаюсь даже на выходные: работаю и в субботу, и в воскресенье, и началось все это задолго до карантинного 2020 года. Последние несколько лет обещаю мужу, что скоро – скоро, милый, скоро! – по выходным не буду работать. Но «скоро» понятие растяжимое, оно все никак не настает, и муж уже перетсал спрашивать (ну, наконец-то).

А вот пятницы, наоборот, не люблю. Потому что чаще всего к пятнице чувствуешь себя выжатым лимоном или сдувшимся воздушным шариком, который сморщенной тряпочкой валяется под ногами: ну подними меня, ну надуй! Еще полетаем! Летать начнем с понедельника, это я знаю точно, а в пятницу меня раздражает собственная неспособность начинать большие дела и проекты: ну кто начинает новое дело в пятницу, если для этого есть понедельник?

С понедельника по пятницу я полна энергии, как зайцы в рекламе батареек: вперед, вперед, все успеть, везде побывать, обо всем рассказать. К пятнице задаюсь главным вопросом: а когда у меня будет время замедлиться, спокойно сесть и подумать? Потому что когда много пишешь, у тебя обязательно должно быть святое время для безделья – dolce far niente, как называют это итальянцы. «Сладкое ничегонеделание». Это выражение придумал еще Плиний Младший, живший в 61-113 годах. Хорошо ему, Плинию этому, было: очень богатый, очень знатный, очень образованный. Работал консулом, боролся с коррупцией (да, это явление далеко не только сегодняшнего дня) и писал письма. Много писем, аж десять томов. Практически все дошли до наших дней, став бесценным историческим источником. Так вот про «сладкое ничегонеделание» – оттуда, из этих писем. Но легко им было, этим древним римлянам предаваться «ничегонеделанию», получать от этого удовольствие и рассуждать о бренности существования и тленности бытия (это примерно одно и то же, ведь так?). У них были виллы, термы, рабы, повара и Сенат. Им не нужно было делать тысячу дел одновременно, генерируя при этом новые идеи, проверяя сообщения в социальных сетях и размещая новые – как можно больше новых! – фотографии в «Хвастограме». Ой, простите, Инстаграме.

Мы бежим, бежим, бежим. Нам категорически не хватает времени, чтобы затормозить, оглянуться и насладится моментом – для всего того, что Плиний Младший называл dolce far niente. Мы откладываем сладость своего ничегонеделания на отпуск, только для того, чтобы потом обнаружить, что разучились тормозить и наслаждаться не спеша. Мы теряем вкус.