– Хорошо, – улыбнулась я.

– Думала о… – она оборвалась на полуслове, взглянув на меня.

– Да, – отвечаю.

– И что-то уже нащупала в своих воспоминаниях? – при этих словах старушка аж немного вперед подалась.

Я лишь головой помотала. Что тут скрывать? Ну – да, пока что мои изыскания не увенчались успехом, что и немудрено, ведь вспоминала-то весьма поверхностно, а придется это делать кропотливо, восстанавливая в памяти мельчайшие детали. Я просто обязана найти те ключики, которые позволят мне, реальной, взять верх над собой из снов. Но это потом, а сейчас…

– Дадите мне сегодня такого отвара? – попросила я и тут же пояснила: – Анализировать лучше на свежую голову.

– Значит, что-то уже приметила, – довольно покивала каким-то своим мыслям старуха.

Пришлось признаться в том, что, стоило обнаружить первую реакцию синеглазого, тут же отвлеклась.

– Ну и хорошо, – пошамкав по-стариковски губами, проскрипела Агрипина. – Я ж когда-то, как и ты, ответ на этот вопрос искала. И нашла.

Пока ужинали, Агрипина помалкивала, думая о чем-то своем, а меня так и распирало от любопытства: «Что она в юности учудила, коль пришлось так же, как и мне, учиться управлять снами. Ну и да – откуда она обо всем этом узнала? Или на собственном опыте… вернее, не так, неужели сама сумела найти решение?» Вот только отвлекать ее не хотелось, мало ль что полезное припомнит и присоветует.

Закончив с едой, старушка собрала со стола тарелки, отмахнувшись от моей попытки помочь, и зашаманила опять возле плиты, шурша какими-то пакетиками, звякая склянками и успевшим закипеть чайником.

– На вот, выпей, – наконец-то произнесла она, протягивая стакан с парящим отваром из трав.

Вкус у напитка несколько отличался от испробованного накануне, но я не придала этому значения. Спала опять как убитая, но в этот раз мне даже сон привиделся. Обычный, без синеглазого соглядатая.

Я стояла на пестром от цветов лугу, с трех сторон окруженном лесом, с четвертой же открывался вид на огромное озеро, бабочки вокруг порхают, пчелки жужжат, а рядом на уже знакомом покрывале барахтается, пытаясь встать на четвереньки карапуз нескольких месяцев от роду. И почему-то я знаю – это девочка, это – моя дочь!»

Проснулась, ощущая себя отдохнувшей и полной сил. Хотела опять уборкой заняться, но Агрипина меня остановила:

– Успеется еще, – говорит. – Там чай с блинчиками, – она махнула в сторону стола. – Попей и пойдем, я тебе кое-что покажу.

Спросить бы что именно? Да неудобно как-то. Хотела бы – сама сказала, а так… вот сходим и увижу. Надеюсь, она меня не на кладбище потащит.

Погода сегодня была чудесной: солнечно, безветренно, и при этом не слишком жарко. Агрипина еще в доме вручила мне какую-то довольно увесистую котомку. Ну а я-то что? Дали. Беру. Велели нести. Несу.

Выйдя за калитку, старушка пропустила меня вперед, прикрыла за собой дверцу, а вместо замка использовав один из черепов: дыркой, где когда-то была шея, надела его на верхушки двух колышков – одного от калитки, второго от забора.

– Жутковатый замочек, – поежилась я.

– Ай, из этой головы когда-то знатный холодец получился, помнится, – махнула рукой бабка и тут же к ней на плечо с пронзительным карканьем опустился тот самый ворон, которого я видела в день приезда. – Опоздал ты, Гришка, – погладив птицу по головке, молвила старуха. – Нет у меня с собой ничего. Вот вернусь – покормлю.

Птица недовольно коротко каркнула и, взмахнув крыльями, спикировала с плеча на землю. А меня зацепила оговорочка: она сказала «вернусь», а не «вернемся»! Но озвучить свои опасения я не решилась.