Благодаря выходке Ромы она похудела, только недавно смогла вернуться к еде, до этого тошно было от одного ее вида. Прошлась взглядом по фигуре, шатенка ей довольна, тренировки оставили свой след на ее теле, и сейчас оно было идеальным, к таким пропорциям Наташа постоянно стремилась. Только за это и можно сказать спасибо муженьку – гуляке. Горько усмехнулась и потянулась за халатом, пора приниматься за дела.

Завязала поясок, хлопок входной двери заставил сердце ускорить бег, она посмотрела на свое отражение, в глазах ужас и паника. Пришел! Ну наконец – то Наталья сможет, глядя в бесстыжие черные глаза, высказать все, что крутилось в ее голове бессонными ночами.

С трудом сглотнув комок нервов, скопившийся в горле, осторожно, словно боясь спугнуть посетителя вышла за порог.

– Привет – Наталья утонула в океане вины, плещущейся в глазах Туманова. – Наташа – позвал обреченно, вопросительно вглядываясь в ее лицо – я вернулся. Пустишь?

Туманова боролась с желанием развернуть мужчину на пороге, и с потребностью выслушать его, высказаться самой, постараться понять, как такое произошло?

Рома растянул губы в горькой усмешке, вытащил руку из-за спины и протянул ей скромный букетик розовых роз. Очень похожий на тот, который он подарил ей при первой встрече.

Преодолев внутреннее сопротивление, все же потянулась и взяла презент. Кроме злости сейчас ничего не испытывала, внутри просто разыгралась буря, которая ждала момента выйти наружу. Направила укоризненный взгляд на мужа и снова окунулась в темный кающийся омут, электрический разряд пробежал по позвоночнику.

– Ей ты тоже такие скромные букеты дарил?

– Ни разу – потупив взгляд прошелестел Роман. – Я ей вообще ничего не дарил.

– Ну проходи, нам все равно нужно поговорить. Спокойно.

***

– Наташка, Ромка – Аня Титова радостно встречала гостей – а Вовка сказал, что вы не сможете приехать.

– Мы избавились от всех проблем и выбрались к вам – улыбаясь говорил Роман, придерживая Наташу за талию, стоя на пороге дачного домика Титовых.

– Вот и молодцы – хвалила их пару хозяйка – сегодня, как никогда тепло, давайте, пока солнце греет, на улице расположимся.

– Да конечно – тут же согласилась Наташа, стараясь избежать объятий мужа, выскальзывая из его рук. – Чем тебе помочь?

Вот что такое счастье! Туманов не мог надышаться воздухом рядом с женой. Наташа вредничала, капризно поджимала губки, но уже не так кипятилась, как вчера вечером во время разговора на кухне.

– Ты совсем вернулся или за вещами? – вставляя цветы в вазу спросила она, бросая на него разъяренный взгляд.

– Совсем – смотря из-под бровей, Рома сидя на диванчике наблюдал за нервными, резкими движениями жены.

Видя, как Наташа борется с подступающими слезами, в груди защемило, сердце ухнуло вниз. Туманов ощущал себя последним уродом, сделавшим больно своей девочке.

Наталья замолчала, зажмурив глаза, запрокинула голову кверху, тяжело и часто дыша прижала ладони к груди. Ему тоже больно, а от вида, заламывающей в отчаянии руки, жены, становилось еще больнее. Хотелось подбежать, зажать в объятиях и осушить поцелуями мокрые дорожки на ее щеках.

– Как мне с этим жить Рома? – распахнула мокрые ресницы, и вонзила в него острый, обвиняющий взгляд. – Никогда в жизни – обхватила себя руками, будто замерзла – слышишь? Никогда в жизни я не испытывала ничего больнее, чем твоё предательство.

Романа самого пробрал озноб, видеть страдания жены выше его сил.

– Я ошибался, Наташ, – с трудом выдавливал из себя слова, его тоже накрывало, горло стянуло, – я мудак, я последняя тварь. Но я понял, что дороже тебя, Данила и Вадьки у меня никого нет. И ни хочу никого другого.