– Я пью абсент, – ляпнул я, зная, как он его ненавидит.

– Кому ты заливаешь? Эта дрянь зелёная в отличие от того, что у тебя в стакане, – вальяжно развалился он на половину дивана, закидывая ногу на ногу. – К тому же с такой постной миной ты только вискарь глушишь. Что за траур?

– Устал, – отмахнулся я, поставив пустой стакан, чтобы его забрал официант.

Вавилов расстегнул пиджак и снял его, неаккуратно откинул на подлокотник рядом с собой. Я пригляделся, скосив на него глаза, отъелся мужик, хоть и накачанный кабан ещё, но пара жирных складок на пузе уже нарисовалась. Спокойно живёт, сытно ест и в ус не дует.

Чего у меня всё через зад?

– Ты это кончай, я скоро забуду, как ты выглядишь с твоим этим турне, – выразил он своё недовольство.

Я мог это понять, конечно, потому что раньше мы с ним проводили очень много времени вместе, любой зависон или тур по барам и бабам у нас был на двоих. Да что уж там, женщины неоднократно были на двоих. Он даже с Ангелиной мне тройничок предлагал.

– Я уже на финишной прямой, – не хочу лезть в подробности.

– А финишировать будешь посмертно? Вон высох весь и круги под глазами, как у вегетарианца.

– Зато ты отожрался, Мишань, – я грубо ткнул его пальцем в живот, всё же почувствовав там и мышцы. Ладно, не так всё запущенно. Но вид уже попортил себе.

– Да я же серьёзно, Кир, чего ты сразу?

Официант принёс два новых бокала с виски и льдом, я взял свой и пригубил, пока в него не натаяло слишком много воды.

– Да не спал я толком, вчера вечером прилетел, не успел ещё привыкнуть к смене часовых поясов. Долбанные джетлаги.

– Лаги у него, – Миша махнул полстакана разом и даже не поморщился. Этого медведя такие дозы не берут. – А ночью то, что делал? В стекляшке своей торчал? – он кивнул на соседнюю башню, где у меня располагался офис.

– В клуб по дороге заехал, хотел выпить и застрял почти до утра.

– В какой такой клуб? Чего не позвал?

– Да чёрт его знает, что за клуб, я даже названия не помню, что первым на карте нашёл, туда и заехали. И так Виктор весь мозг сожрал по этому поводу, ты ещё не начинай.

– Ладно, – Вавилов хлопнул меня по колену своей тяжёлой лапищей, – не буду тебя мучить больше. Срисовали тебя в твоём клубе, оттуда и я знаю, что ты прилетел.

Я аж выпрямился от услышанной информации. Столько сил убить на конспирацию, чтобы прилететь внезапно и в офисе никто не успел замести следы, а меня кто-то успел увидеть.

– Что значит срисовали? Кто?

– Да случайно перец какой-то выложил фотки из этого захолустного гадюшника, а там ты. Кто-то из журнашлюх жёлтых узнал твою смазливую мордашку и утром уже во всех лентах репостят, что блудный мажорчик вернулся в родные пенаты и уже по клубам развлекается.

– Что за бред? – не поверил я, но Миша протянул мне свой мобильник с фотографией, где я… взасос целую рыжую красотку, наполовину завалив её спиной на барную стойку, – твою мать!

– Это она? Твоя бессонница? – хитрая улыбка расползалась по широкому лицу друга.

Я не выдержал и всё же закатил глаза. Ну что это за подстава такая?

– Нет! – огрызнулся коротко, потому что, вообще-то, да.

– А судя по другим фоткам, она самая.

Миша перелистнул ещё раз – я с ней у стены обжимаюсь, мои руки у неё под платьем на заднице, её у меня в волосах. Ещё одну – мы танцуем что-то в центре площадки, судя по позе, медляк. Какой нахрен медляк в клубе? И почему я этого ничерта не помню? Опоила что ли?

– Судя по твоим глазам сейчас, ты был в хохлому и ничего этого не помнишь, – сделал он своё предположение и, конечно же, не угадал, – куда охрана твоя смотрела, что папарацци пропустила?