Дина должна была приехать забрать оставшиеся вещи, об этом они договорились накануне. Воробьёв, чтобы не нарываться на скандал, не стал сообщать Лене о встрече, сославшись на неведомые дела. Узнай девушка правду, ревность и обиды вспыхнули бы мгновенно – она слишком эмоциональна. Хотя волноваться абсолютно не о чем: сердце Макса безраздельно принадлежало любимой. Только женская суперспособность делать из мухи слона имела место быть, поэтому молодой человек после встречи с Титовым отправил друга дежурить, а сам готовился окончательно закрыть двери в прошлое.

Вещей Дианы и вправду осталось ещё предостаточно. Когда разъезжались, она взяла лишь самое необходимое. На полках по-прежнему стояли замысловатые фигурки и статуэтки, крайне раздражавшие Максима в моменты, когда что-то требовалось срочно найти, а этот «хлам» загораживал обзор. Особенно они бесили при уборке, если Дина просила помочь протереть пыль: каждую нужно взять, помыть, а потом ещё и поставить на то же самое место! Девушка же заявляла, что он ничего не понимает в искусстве. Как-то раз Воробьёв случайно разбил одну из таких странных вещиц, да ещё и выбросил обломки в мусор… Диана с ним не разговаривала несколько дней, упрекнув в невежестве.

В принципе, Максим никогда и не отрицал, что очень далёк от творчества. Все эти картины, скульптуры, замудрёные композиции из подручных материалов вызывали у парня стойкое чувство непонимания, а он его сильно не любил. Воробьёв предпочитал ясность во всём. Единственным связующим звеном между молодым человеком и искусством была рок-музыка, желательно отечественная. Тут он сам мог кому угодно тематические лекции читать. Диана же частенько вытаскивала милого в театры, музеи, на выставки, балет и прочие высококультурные мероприятия. Макс, чтобы не обидеть девушку, старательно делал умное лицо, слушал, искренне пытаясь вникнуть в суть её объяснений, но по-прежнему ощущал себя на подобных сборищах абсолютным инопланетянином. Нет, спектакли и фотографии ещё куда ни шло, но остальное… Лучше уж марш-бросок с полной выкладкой. Там хотя бы всё понятно: бежать значит бежать, ползти значит ползти. А не вот это вот всё…

В дверь позвонили. Максим, наконец, очнулся от собственных мыслей и направился в коридор.

– Привет! – на пороге с жёлтым чемоданом в руках стояла Дина. – Я не стала открывать своим ключом. Вдруг ты не один.

– Один, – рассеяно улыбнулся Воробьёв и протянул руку, чтобы забрать сумку. – Привет. Рад тебя видеть.

– Странно. До меня долетели слухи, будто вы вообще не расстаётесь, – девушка спокойно прошла в зал и сразу принялась за дело: открыв чемодан, начала аккуратно упаковывать туда свои сокровища, очищая полки.

– Это действительно так, но сейчас не тот случай. Не думаю, что вам с Леной стоит пересекаться.

– Боишься? – хитро улыбнулась Диана.

– Нет. Просто вам обеим это причинит боль, а я не хочу, чтобы ей или тебе было плохо, – Максим понуро протянул девушке нечто фиолетовое, круглое и достаточно тяжёлое.

Молодого человека сильно напрягала подозрительная лёгкость в поведении Дины. Учитывая то, как они расстались, девушка должна была его ненавидеть лютой ненавистью, а не улыбаться сейчас и вести себя так, словно она собирается уехать на пару дней к родителям в Тверь.

– Какой заботливый! Только за меня можешь не волноваться. Я в порядке, – Диана взяла у него из рук фигурку и, положив её в чемодан, наконец, повернулась к парню лицом. – Знаешь, Макс, мне действительно было очень больно. Но сейчас я даже рада, что так случилось. Мне легко и спокойно. Я вышла из постоянного режима ожидания тебя со службы, от друзей или ещё каких-то невероятно важных дел и это чувство мне очень нравится. Я начала жить. Просто жить, как хочу я, а не ты. Да и на личном фронте у меня тоже всё прекрасно. Я встречаюсь с Иваном.