Сергей Алексеевич, видя недостатки не столько в конструкции изделия, сколько в отсутствии необходимой технологической базы, убеждал хозяина вложить деньги в эту сферу производства, но понимания не нашёл. Деревянкину, который не имел инженерного образования, зато умел считать деньги, не хотелось тратиться зря. Напрасно убеждал его Поляков, что изделия, требующие точности в работе, никогда не изготавливаются кувалдой и грубыми, малоквалифицированными руками неопытных сборщиков, – Деревянкин в это не верил.

Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Один из слесарей-сборщиков нарушил сухой закон и был сразу же уволен хозяином. Встал вопрос о замене, и тут Поляков, воспользовавшись ситуацией, привёл своего давнего знакомого, работавшего когда-то в опытном производстве того же КБ. Уровень сборки повысился, и изделие было запущено в массовое производство. Дав рекламу в прессе и участвуя в различных выставках – ярмарках, «темповцы» обрели определенный круг покупателей.

Сергей Алексеевич Поляков, чего не скажешь о Владимире Васильевиче Деревянкине, тут же вмонтировал газовое оборудование в свою “девятку” и начал проверять редуктор, что называется, на себе. Не исключено, что выбрал он себе не худший экземпляр – редуктор в течение довольно длительного времени работал без сбоев. Однако от покупателей начали приходить рекламации, и Поляков по каждому такому сигналу сам выезжал на место, чтобы разобраться в причинах отказа редуктора и заменить его на новый.

Постепенно недостатки устранялись, но редуктор по – прежнему уступал по своим техническим характеристикам своему итальянскому конкуренту. Это жутко раздражало Деревянкина, которого не вдохновляли длительные процессы доработки – он рассчитывал на большую прибыль, чем давал ему редуктор. Раздражение своё он переносил на подчинённых, особенно на Полякова, который ему “подсунул этот подарок, не думая о последствиях”.

Несмотря на то, что редуктор раскупался и использовался в легковых автомобилях, Деревянкин охладел к идее его выпуска и, приказав распродать задел, закрыл производство, на которое было затрачено столько сил, одним росчерком пера. С Поляковым после этого случился гипертонический криз.

Татьяна, знавшая Володю Деревянкина с детства и любившая с ним играть, когда он был маленьким, не поверила своим ушам, узнав, кто именно довёл её мужа до приступа. Воспользовавшись тем, что Сергей несколько дней провёл дома, она направилась к Деревянкину, чтобы поговорить с ним наедине. Всё-таки он был ей человеком не чужим – хотя и двоюродным, но племянником. Она бесцеремонно вошла в его кабинет, поздоровалась и села в кресло, не дожидаясь приглашения.

– Таня? – удивился племянник, никогда не называвший её тётей. – Здравствуй, очень рад.

– И чему же ты рад? – ехидно спросила она.

– Меня не часто посещают такие женщины, – галантно ответил Деревянкин.

– Ты знаешь, что я в твоих комплиментах не нуждаюсь. Лучше скажи, как ты довёл моего мужа до такого состояния. И не вздумай изворачиваться!

– Ну зачем мне его доводить, Танечка? На любом производстве есть свои трудности, их надо преодолевать, а не принимать близко к сердцу. У нас здесь работа, а не богадельня.

– Вот как ты заговорил! Когда с его же помощью ты запустил эту свою лавочку, ты ещё побаивался бога-то? А теперь совсем обнаглел!

Татьяна не стеснялась в выражениях, потому что знала, что Владимир на неё не обидится, мстить не будет и киллера не наймёт. Ей позволялось всё, и она решила воспользоваться этим правом до конца.

– С чего же ты взяла, что я его довёл? Он, между прочим, и сам любого доведёт. Не веришь?