– Сад довольно молодой, деревья только начали плодоносить в полную силу, хоть и не получают должного ухода. Осенью такой урожай пропал! У сельчан свои деревья на участках, им не нужно. Хотя там такие сорта замечательные, их наш ныне покойный садовод подбирал очень придирчиво. – сказал Георгий дяде. – Я уже прикинул и просчитал, что это дело можно осилить при небольших затратах.

– Небольшие – это сколько? – осведомился Николай Васильевич.

– Стоимость производственной линии около двух с половиной миллионов, ну и примерно столько же все остальное – очистка и уход за садом, аренда помещения, зарплата работников, энергоносители, упаковочные материалы, транспорт, услуги по сертификации…

– Кто будет этим заниматься? Руководить, организовывать работы? Ты возьмешься?

– Только с вашей помощью. Опыта у меня никакого.

– Через неделю жду тебя в своем офисе со всеми выкладками. Посмотрю, подумаю, потом дам ответ. – дядя сменил тему. – А невеста у тебя есть? Жду приглашения на свадьбу.

– Есть. Моя одноклассница. – улыбнулся Гоша.

Николай Васильевич неожиданно увлекся идеей племянника. Опытный хозяйственник, он понимал, сколько трудностей придется преодолеть, но дело того стоило. Ему хотелось возродить родное село, дать людям работу, это было что- то новое в его жизни. А строительный бизнес уже не требовал его большого внимания, там все было давно отлажено.

И завертелось. Первый год был очень напряженным, но, в конце концов, все получилось, и хотя прибыль была небольшая, все сельчане радовались новому предприятию. Потом стали расширять ассортимент, наладили производство зефира и пастилы. Через несколько лет продукция стала популярной, рентабельность росла.

Через пять лет появились мысли о возрождении совсем захиревшего молочного производства, и производить детское питание. Это было гораздо сложнее, но Батаев с племянником уже не боялись трудностей.

Прошло еще два года, и перед своим шестидесятилетием Николай Васильевич почувствовал недомогание. Он никогда не следил за своим здоровьем, курил, любил выпить, спортом не занимался – но его организм не подавал ему тревожных сигналов. А тут вдруг пришлось обратиться к докторам, они потребовали всевозможных обследований, которых он боялся с непривычки, но подчинился, памятуя о раннем уходе жены. Вердикт врачей был неутешительным, диагностировали сердечную недостаточность, потребовали бросить курить, пройти курс лечения, затем съездить в санаторий и хорошо отдохнуть.

И тогда перепуганный Батаев решился на разговор с сыном, с которым общался мало из-за отсутствия общих интересов. Кирилл жил в городской квартире, его отец – в доме на окраине города. Виделись они редко, иногда перезванивались.

– Послушай, сынок, – начал разговор Николай Васильевич. – Я еще не так стар, но уже не очень здоров, как оказалось. В твою жизнь я не вмешиваюсь, отношения у нас не близкие, но жизнь требует иногда принятия важных решений. Я не знаю точного размера твоих доходов от музыкальной деятельности, но думаю, они вряд ли покрывают хотя бы половину твоих расходов. Ведь это я оплачиваю аренду студии, квартирную плату и еще много чего. Тебе уже тридцать лет, большой популярности твоя группа не приобрела, конкуренция большая. Как ты будешь жить, если меня не станет? А если обзаведешься семьей, детьми, как будешь их содержать?

– Ты прав, отец. В этой стране я не нашел признания. Подумываю уехать заграницу. Надеюсь и в дальнейшем на твою помощь. А если, не дай Бог, тебя не станет, то я буду богатый наследник. Продам твой бизнес.

– Мне категорически не нравится эта идея. – нахмурился отец. – Продажа акций строительной компании – это еще куда ни шло. Но мои вложения в село мне дороги, я не могу доверить их тебе. Отдашь за бесценок, и опять все развалится!