– Я сам слышал твой плачь и стон перед святыми иконами. Но понять почему ты так скорбишь никак не могу, вот и пришел к тебе. Вопль сердца твоего так тревожит небеса, что не могут они долее оставаться к твоей судьбе безучастными. – как то очень авторитетно и загадочно сказал священник

– Да раньше надо было тревожиться. Теперь-то что? Мне скоро пятьдесят. Уже какой есть доживу. – ответил Александр Климентьевич обиженно

– Чадо мое. Я служу Господу многие десятилетия, и за то открыл Он мне тайны многих сердец. Неспокойно твое сердце, мучает его скорбь и оттого не можешь ты быть добрым христианином. Ведь настоящего христианина, подобно нательному крестику, отличают: радость, смелость и любовь к ближнему. Скажи мне, что угнетает тебя и делает малодушным? Чем помочь тебе?

– Да чем же мне поможешь? Молодость была трудной и бессмысленной. Что принесла она мне? Ни денег серьезных, ни детей, ни дома, ни семьи. Чем я заслужил это? Чем я хуже других? Разве не мог бы, и я жить более ярко и радостно, как другие живут?! – спросил прихожанин

Священник смиренно ответил: «Разве не знаешь ты, чадо, как тяжело, в каких скорбях и теснениях живут многие люди?! Ты перед ними счастливец! Здоров, образован, при полезной, хорошей работе, уважаем. И жилье у тебя светлое, чистое, удобное и одежда, и повозка, как там она у вас называется, все забываю по старости. Другие люди и в болезнях, и в утратах, и в голоде, по нищете своей, но не пламенеют их сердца такой беспросветной тоской, напротив, часто сияют и радостью.

– А я вот не могу, не могу сиять! Что теперь поделать?! А всё проклятые ошибки молодости меня не отпускают. От них вся жизнь под откос пошла. – ответил Александр Климентьевич, как дитя растравляя свои обиды

Священник продолжал увещевать все так же мягко, с добротой в голосе: «Не стоит унывать, сын мой. Ты так пламенно и искренне рыдаешь о том, что ушло и не вернется, что твои молитвы сотрясают тверди небесные. А между тем, ты забыл о главном, о жизни в настоящем, о добрых делах и добрых людях, о спасении души, о переходе в жизнь вечную. Одумайся! Нельзя жить прошлым, иначе ты не сможешь воспользоваться тем, что даровано в настоящем!»

– Легко вам говорить. А моя жизнь череда катастроф. И в конце безрадостный серый финал. За что? – ответил неугомонный мужчина

– Ты не знаешь, что ты говоришь, брат мой. Но я вижу твое упорство, которое давно мне известно и потому одному из многих миллионов людей, дарую тебе право исправить свою судьбу, по твоему собственному разумению. Ты хотел бы исправить жизнь? – строго и твердо глядя в глаза, спросил священник

– Еще бы! – ответил Александр Климентьевич, не задумываясь.

Священник еще раз спросил: «Ты твердо уверен в своем решении?! Ведь события даются нам лучшие из возможных. Не пожалеешь?!»

– Не пожалею. Уверен. – ответил неразумный прихожанин

– Ты хотел бы начать с рождения?

– Ну, зачем же с рождения? Лет с двадцати. – ответил Александр Климентьевич

– Хорошо. Будь, по-твоему! Ты будешь ангелом-хранителем. Ты будешь сам себе помогать идти по правильному пути. Но смотри, ты берешь судьбу в свои руки. И не смей жаловаться, что твоя жизнь сложилась не так! – громко и торжественно проговорил священник. В церкви включили настолько невыносимы яркий свет, что захотелось зажмуриться.

Когда Александр Климентьевич открыл глаза, то оказался под потолком в полутемном зале дома культуры в котором шла молодежная дискотека. И увидел себя, только молодого, который отплясывал среди других пяти парней брейк под песню Michael Jackson «Bad». Они были в центре внимания всех присутствующих и очень ловко выделывали все танцевальные па. Александр Климентьевич не удержался и тоже под потолком начал выплясывать, правда уже не так умело и удачно, как он молодой. После аплодисментов собравшихся, зазвучала мелодия Roxette – «It Must Have Been Love». Саша молодой пошел и пригласил на танец девушку Аню. И начала шептать ей на ушко, Александр Климентьевич аж таял от умиления, вспоминая былые счастливые дни: «Как я по тебе соскучился. Все ночи в стройотряде только тебя и видел».