А если будешь достаточно терпелив и не надоешь раньше времени, то, возможно, войдешь в общество богатства, роскоши и личных вертолетов. Более того, есть вероятность, что и тебе когда-нибудь подарят престижную корпорацию с комнаткой, где тебя по-прежнему будут изощренно драть. Во всех смыслах. Это (если кто не понял) счастье!»

Завершало статью страстное воззвание бороться с порочными стереотипами, которые навязывают обществу темные силы бизнеса и мирового империализма.

Дочитав до этого места, Иван недовольно дернул головой и прошел на кухню. Хотелось просто посидеть в одиночестве и не думать о том, сколько ему еще предстоит нянчиться с этим недотепой.

Дверь у гения была стандартная, навешенная еще при строительстве дома. Такие сейчас встречаются только у самых наивных маргиналов. Командир ОМОНа потрогал ее пальцем и покачал головой.

– Ну-ну, – поспешил вмешаться участковый. – Нежнее.

И законопослушно надавил кнопку звонка.

Внутри зашуршало. Заполошный голос крикнул: «Сейчас!», после чего все стихло.

Подождав с минуту, младший лейтенант снова позвонил и, не добившись результата, треснул кулаком по филенке.

На этот раз зашуршало энергичнее, и дверь, наконец, распахнулась. На пороге нарисовался субъект, при одном взгляде на которого полиции все стало ясно.

Хозяин квартиры был живописен: всклоченные волосы, очки набекрень, футболка с изображением Годзиллы, поношенные треники… Завершали композицию разноцветные (красный и синий) носки.

– А спрашивать «Кто там?» кто будет? – мрачно поинтересовался участковый, жестом приглашая товарищей пройти внутрь.

– А! – Воскликнул хозяин, как бы вспомнив что-то, и пулей промчавшись в большую комнату начал щелкать выключателем, зажигая и гася свет.

– Кхм, – кашлянул Дубов, озираясь в тесной прихожей. – Ты точно уверен, что он адекватный?

– Абсолютно.

Участковый снял фуражку и прошел в комнату.

– Не старайся, – сказал он аборигену, все еще терзавшему выключатель. – Он сейчас на работе.

Обладатель носков однако не внял и продолжил щелканье, пока истерзанная лампочка не пфыкнула обиженно и не перегорела.

– Похоже, тут все психи, – резюмировал Федор. – Может, мы пойдем от греха?

– Да не, все нормально, – успокоил участковый. – Это он приятелю своему сигналил. Вы проходите. Только табуретки возьмите на кухне.

Столбов немного подумал, потом кивнул соратникам. Мол, остаемся пока, проходите.

Погрохотав берцами и предметами обстановки, спецназовцы основательно разместились в большой комнате, заняв широкоплечими фигурами большую ее часть.

Настольная лампа, которую вынужденно включил участковый, придала собранию мрачный вид кружка заговорщиков.

Или тайного трибунала инквизиции, готовящегося вынести приговор.

Хозяин в позе подсудимого забился в дальнее кресло и поглядывал оттуда, явно не ожидая хорошего.

– Мы, Вениамин Альбертович, пришли к вам за советом, – ласково начал младший лейтенант.

При этих словах хозяин чуть отмяк и сел в кресле прямее.

– За советом? – Он пригладил волосы. – Я готов.

– А чё носки такие? – перебил грубый спецназовец, решивший сначала выяснить, с кем имеют дело.

– Дык это… холодно без них, – снизил тон обладатель пышного имени. – Зима.

– Разного цвета почему?

– Ну-у, – хозяин застеснялся. – Только эти оказались чистыми и без дырок.

– А светом зачем щелкал?

– У него покровитель есть, – ответил участковый. – Живет в доме напротив и, в случае чего, приходит на помощь. В прошлом месяце ноут украденный нашел…

– Добровольный помощник полиции?

– Так, стоп, – пресек посторонние дискуссии Дубов. – Давайте по делу.