– Ромик! Поздоровайся с Оксаночкой! – говорит Лея.

– Привет, – говорит Оксана и широко улыбается. – Какой красивы-ый! Красивее даже Леи. Рома, а ты слышал, как я твою это… дверь открыла и как заору! Я чуть не обоссалась, как смешно получилося!

Оксана хохочет. Рома закрывается в туалете.

– Мне мама сказывала, что он тоже из детского дома, – говорит Оксана. – Этот Рома из детдома! Такой стишок. Ха-ха-ха!

– Оксана, над таким у нас не смеются, – говорит мама. – Это обидно.

– Почему? Ха-ха-ха!

Мама наливает всем чай, разрезает торт, кладет Оксане самый большой кусок и торжественно говорит:

– Дорогая Оксана, мы рады, что ты теперь…

– Эй, я тоже столько хочу! – вопит Леша.

– Леша, тихо!

– Хочу торт!!! – вопит Леша.

– Леша, не перебивай, когда взрослые говорят! – говорит Лея.

– А мне торт?! – вопит Леша.

Мама кладет торт Лее и Леше.

– Надеюсь, Оксана, тебе у нас понравится, – продолжает мама. – Чувствуй себя как дома.

– Спасибо, мамуся!

Оксана засовывает в рот ложку с тортом и зажмуривается от удовольствия.

– А что скажет бабушка? – спрашивает маму Лея.

– Лучше даже не думать, – отвечает мама.

– Мам, а что, бабушке ну… не нравится, что я теперь ну… тута с вами живу? – спрашивает Оксана.

Мама делает неопределенный жест рукой.

Леша складывает руки на груди и вопит:

– Ну почему ей столько?!

Леша топает ногами и падает со стула:

– А-А-А-А!!!

Даня с веточкой желтых роз направляется к дому Фрайманов.

На скамейке во дворе Юрина переносная колонка: повторяющаяся бодрая мелодия сопровождается ритмичными восклицаниями «Run! Run! Run!»

Юра сидит на скамейке, уткнувшись в телефон. Даня подходит к подъезду, но останавливается и садится рядом с Юрой.

– Можно я посмотрю? – спрашивает Даня. – Очень люблю эту игру.

Юра тычет экран телефона.

– Валяй.

Веселая гусеница ползает по лабиринту и ест листочки. Время от времени над гусеницей появляется тень.

Тень принадлежит кроссовке, которая топчет гусеницу и кричит:

– Максим!!!

Гусеница уворачивается. Но ненадолго.

– Да блин! – Юра раздосадованно трясет телефон.

– Я, когда был маленький, в этой игре бабочкой стал, – говорит Даня.

– Задро-от, – с уважением говорит Юра. – А с модами играл?

– Да, я во все моды, что тогда выходили, играл. Я даже книгу написал «Гусеница Максим и счастье». Кстати, летом мультик по этой игре выйдет.

– Чую годноту.

– Да, такие люди талантливые этого персонажа придумали, – говорит Даня. – А мне только и остается фанфики писать.

Даня вздыхает. Юра смотрит на него с недоумением.

– А ты, что ли, брат Шуры? – спрашивает Юра.

– Безусловно, – говорит Даня. – Меня Даня зовут.

– Я Юра, – Юра протягивает руку. – Шура, может, рассказывала.

Даня пожимает Юре руку.

– Да я не так часто с ней вижусь, отдельно живу.

– Отдельно! Ну ты даешь. Я с матерью в однушке, деться некуда, денег нет, мозг мне выносит… Вот посрались, из дома меня выкинула. В армии лучше было, прикинь?

– Почему?

– Там по понятиям всё! Нет этой гнили. Ты сам служил? – спрашивает Юра.

– Нет, я в универе учусь.

– И на кого?

– На филолога.

– Это что такое?

– Ну, я языки учу, литературу читаю разную. В МГУ. Но вообще я бы хотел…

– В МГУ? На бюджете, что ли?

– Да.

– О…

Юра морщится.

– Я все понял, все понял, брат… Черт, обещал же Славе… Пошел, бывай!

Выключает музыку, берет колонку, стремительно уходит.

Даня с тоской смотрит в сторону дома Фрайманов. Берет цветы и возвращается к Вадимычу.

Рома сидит в кресле напротив психотерапевта Андрея в его кабинете. Андрею около сорока, он гладко выбрит и подчеркнуто доброжелателен.

– Расскажите, что вас беспокоит? – говорит Андрей.

– С вами, наверно, общалась моя мама? Она не рассказала?