В качестве ещё одного положительного качества я бы отметила неплохое чувство юмора Фёдора, которое, к сожалению, он нечасто нам демонстрировал. К тому же Фёдор был третьим человеком, с которым я сидела в одном кабинете. Остальные ребята обитали в другом. И только руководители нашего отдела имели по отдельному кабинету.

Теперь представлю Лену Буроватых. Ей двадцать девять лет. «Знойная женщина, мечта поэта» – так охарактеризовал Остап Бендер мадам Грицацуеву, и именно так выглядела Лена Буроватых в глазах Миши Миронова.

У Лены была очень большая грудь, размера, наверное, седьмого. Причём она старалась её прятать, но такое богатство спрятать трудно. Ещё у Лены были длинные густые волосы, которые она обычно убирала в хвост. Причём повышенная волосатость у Лены была не только на голове, но и на остальных частях тела: на руках, на скулах, на подбородке. И меня это, признаюсь честно, несколько возмущало. В наше время, когда женщине доступны любые виды эпиляции, не стоит этим пренебрегать. Однако на подобных недостатках внешности, по-видимому, акцентировала внимание только я, потому что мужчины замечали у Лены только её большую грудь и стройные ноги, которые со временем тоже начали полнеть. Но роскошный бюст затмевал собой любые недостатки во внешности этой девушки, и она этим выгодно пользовалась.

Не будучи замужем и не имея малолетних детей, Лена могла казаться доступной любому мужчине, но при этом таковой не была. Но мужчины этого не знали. Особенно наш Миша Миронов, который мгновенно терял дар речи, когда Лена Буроватых появлялась на его горизонте. А так как Миша Миронов имел в нашей Корпорации значительный авторитет, да и сам был парнем неглупым, то Лена смекнула, что иметь такого покровителя было бы неплохо. И Миша очень быстро попался на её удочку, потому что теперь Лена могла вообще ничего не делать. Любой документ, переданный ей на исполнение, она брала в руки и несла Мише, клала перед ним и, хлопая глазами, произносила:

– Михаил Владимирович, мне тут начальник поручил подготовить письмо в Министерство с нашими предложениями по вопросу уменьшения сроков рассмотрения заключений по законопроектам, а я даже не знаю с чего начать! Я никогда не занималась этим вопросом и боюсь, что не смогу в официальном ответе правильно изложить позицию нашей Корпорации.

И Миша Миронов, моментально бросая все свои документы, радостно принимался объяснять Лене, как нужно готовить ответ. И она терпеливо слушала его, благодарила за помощь и возвращалась на своё рабочее место, где кое-как делала набросок письма в Министерство, после чего снова несла его Миронову. Тот, завидев перед собой Лену, вновь бросал все дела и принимался вычитывать то, что она наваяла. Критиковать свою любимицу он не смел, поэтому просто говорил ей:

– Лена, оставь документ мне! Я сам подготовлю ответ и согласую у начальника. Можешь не беспокоиться! Я всё сделаю вовремя и в лучшем виде!

И Лена не беспокоилась. Спихнув проблемный документ, она возвращалась на своё рабочее место, где со спокойной душой начинала листать какой-нибудь женский журнальчик или раскладывать пасьянс на компьютере. А когда ей требовалось исполнить новый документ, она действовала по уже налаженной схеме, перекладывая свою работу на плечи влюблённого Михаила.

Все это видели и говорили Мише, что Лена его использует, но он твердил в ответ, что лишь помогает молодой сотруднице влиться в работу, и у него нет к ней никаких чувств, кроме дружеских, но никто ему не верил. И впоследствии это привело к целому ряду проблем, которые возникли в нашем коллективе. Но об этом я расскажу чуть позже, а пока остановлюсь на том, что если бы не манипулирования чувствами Миши Миронова, который был семейным мужчиной, я бы, наверное, и слова дурного про Лену не сказала, так как она была приветливой и дружелюбной девчонкой, от которой не приходилось ждать подлости за спиной. Лично у меня с Леной были неплохие отношения, как и у остальных наших сотрудников, поэтому в целом будем считать её положительным персонажем, хотя и не лишённым некоторых недостатков, как, впрочем, и любой из нас.