очень дорогая, но это того стоило. Опять же, можно было купить только одну игрушку на всю жизнь. Улучшить её в кукольной клинике тоже стоило не так уж дёшево, но первое улучшение бесплатное, а за два последних девочки, как правило, уже платили

из своих карманных денег. Всего четыре – пять сеансов усовершенствования, и в доме

жила уже взрослая девушка – кукла. Более всего разорительной была кукольная мода.

Светящаяся краска для волос, галогенная бижутерия, особая косметика и горы

кукольной одежды на заказ – что ж, с детьми всегда так, даже с игрушечными. Зато

дочке так легко научиться делать причёски, макияж, примеривать одежду на таком

чудном манекене, обучаясь главным женским премудростям – опять же, стандарт идеала всегда перед глазами, проще соответствовать! В сущности, Стела была почти таким же

ребёнком, как и её маленькая хозяйка, так что мамы очень скоро обнаружили, что

вовсе необязательно заводить вторую настоящую девочку – для единственной дочки можно купить готовую сестрёнку – и никаких проблем! Конечно, очень многие покупали не одну Стелу, ведь модельный ряд всё время пополнялся. Японочка, африканка,

эльфиня, Златовласка, теперь вот вечная любовь Гогена – можно купить уже куклу –

девушку, тогда не надо тратиться на усовершенствование, да и скидки предусмотрены –

тоже приятно! Мамы и сами были не прочь собрать небольшую коллекцию красавиц.

В целом, все довольны. Другие игрушки стали не нужны. Маленькие принцессы только

тем и занимались, что осваивали непростую науку быть женщиной с помощью куклы и

всяких там секретных дамских штучек, мальчишки развлекались с трёхмерной вселенной

– фантазмом, гигантской, роскошно детализированной голограммой. Чего же вам ещё надо?

…К половине третьего ночи Долли поняла, что ей опять не уснуть. В который

раз отругав себя за ту чашку кофе, она села в постели. По счёту четвёртая за день чашка, да ещё большая, да ещё с коньяком – это в одиннадцать вечера – совсем не разумно! Пить кофе со спиртным считалось почти дурным тоном, вроде как подрывающим здоровый

образ жизни, и Долли предпочитала не афишировать эту свою привычку. Но крепкий

чёрный кофе, немного коньяка и много – премного горького шоколада – девушка обожала

шоколад – без этого она не могла обойтись. Тем более, что она вообще часто уставала и, вопреки современным традициям, не отказывала себе в естественных стимуляторах.

И вот так, за целый день настимулировавшись, потом почти до рассвета не могла уснуть.

Вставала она поздно. Это тоже было не современно. Теперь стало модным просыпаться в шесть – семь утра, хотя не совсем понятно, на кой это надо. Магазины открывались не

раньше десяти, конторы, инспекции – тоже в десять, салоны красоты – в полдень, а

клубы и рестораны уже после трёх. Так что утро в городе наступало прямо в обед. Вот

Долли и пользовалась этим, что бы подольше поспать.

Около девяти утра пять раз в неделю приходила домработница – грубая, необщительная,

туповатая особа, считавшая Госпожу Долорес «сдвинутой» и то же не ценившая «этого хлама». Она протирала пыль, мыла витрины и вообще наводила лоск на весь магазин и квартирку наверху, работала аккуратно и добросовестно. Хозяйка платила тоже по совести, так что они приспособились терпеть друг друга.

В десять, когда домработница, прибрав в магазине, переходила в жилые комнаты,

приходила продавщица, госпожа Вера. Так же не молодая и недалёкая, она изводила в свободное время девушку бесконечными рассказами о своём почти артистическом прошлом. Госпожа Вера в юности занималась балетом, и уж конечно, стала бы Примой,