А с другой стороны… ну когда я ещё полетаю на частном джете?

Нам подают машину и довозят до небольшого самолёта. У трапа стоит команда. Два пилота и пипец сексуальная стюардесса.

А вот тут меня начинает сильно грызть ревность. Эта женщина просто идеальна! Слепит, блин! Чистый выглаженный костюм без единой складочки, грудь-тройка, упакованная в белоснежную рубашку. Длиннющие ножищи и коротенькая юбочка.

– Да кто бы сомневался… – рычу себе под нос.

– Добрый день, господа! – говорит она, ослепительно улыбаясь.

Деваха плотоядно смотрит на Акаева и Волкова, мажет по мне презрительным взглядом. Разворачивается и поднимается на борт.

– Пойдем, девочка, – Яр сжимает мою руку, – не бойся.

– Да уж я-то не боюсь…

Ступаю на нижнюю ступеньку трапа и… чуть не падаю. Эта стюардесса БЕЗ ТРУСОВ! Точно говорю! Зажмуриваюсь. Моргаю.

И что делать? Сказать мужчинам, что их планируют трахнуть самым наглым образом? Закипаю…

– Вау! – оказавшись в шикарнейшем салоне, я роняю челюсть.

– Проходите, присаживайтесь, – воркует стюардесска, полностью игнорируя моё присутствие.

– Карри, садись с нами, – Марат указывает на место у окошка.

А внутри меня вдруг всё сильнее кипит ревность. Интересно, сколько раз эта вот мадам была зажата в туалете самолёта между их горячими телами? Как часто они вот так летают и снимают с такими сисястыми дамочками напряжение? Ууу!

Таращусь на мужчин.

– А где Алёна? – невозмутимо уточняет Волков, а я начинаю буквально взрываться.

– Она на больничном, Ярослав, – чуть не выпрыгивая из формы, мурчит эта недоЖанна.

Да что такое? Они не проявили к этой девушке никакого внимания. Вообще! Держали меня за руку, обнимали при ней. Почему я так люто ревную?

– В чём дело? – спрашивает Яр, – Карри, садись. Мы скоро взлетаем, у нас расписание.

– А у вас все стюардессы без трусов работают?! – говорю нарочито громко, и тётка мгновенно вспыхивает.

Марат прыскает, а Яр охреневает. Вижу, что он тоже вот-вот рассмеется. Но моё замечание действует на стюардеску, как ледяной душ. Оттянув свою юбчонку на перекачанный зад, она спешит в кабину пилотов.

– Я тут сяду! – гаркаю, усаживаясь рядом с Маратом.

Скрещиваю руки на груди, отворачиваюсь.

– Карри, иди-ка сюда, – говорит Яр и его голос не обещает ничего хорошего.

Молчу. Я обиделась. Не понимаю, на что, но обиделась. Волков вздыхает, затем наша «героиня» возвращается всё с той же пластиковой улыбкой.

– Прошу вас пристегнуться, – мечет в меня яростные взгляды, – господа и дама.

– Наташенька, – мурчит Яр, полностью уничтожая мой самоконтроль, – принеси-ка нам выпить.

Она сияет. Ну блин! БЛИН! Испепеляю взглядом Волкова. Марат пытается взять мою руку, но я не позволяю. Ревность просто всепоглощающа. Эта швабра мешает мне насладиться комфортом и шиком!

Когда мы взлетаем, стюардеска приносит красивую бутылку виски и два стакана.

– А мне? – возмущаюсь.

– Ты будешь виски, Карина? – спрашивает Яр.

– Да буду! – выпаливаю.

– Принеси третий, – коротко бросает девушке Марат.

– Что с тобой? – недовольно тянет Волков.

– И сколько таких вот Наташенек вы в туалете самолёта оприходовали? – бурчу.

Марат ржёт. Охренеть смешно!

– Ни одной, – спокойно отвечает Ярослав.

– Не верю.

– Мы хоть раз тебе врали, перчинка? – темноглазый демон коварно лыбится.

Не врали. Но всё равно…

– Да у неё грудь вот-вот из рубашки выпрыгнет! – возмущаюсь.

– И за это мы сделаем выговор нашему брокеру, – все так же спокойно отвечает Волков, – запомни, девочка, мы не похотливые извращенцы и не трахаем любую привлекательную девушку, попавшуюся на пути.

– АГА! – восклицаю, – то есть ты признаешь, что она привлекательна?