За разговорами дошли до подъезда, Анжелика открыла своими ключами и вызвала лифт.

– Если застрянем – всю ночь просидим, – она улыбалась.

– Я смотрю, тебя это радует. Домой не хочется?

Николай, задав пришедший на ум вопрос, осекся, Прозвучало двусмысленно, и реакция могла последовать самая неожиданная, но Анжелика не обратила внимания или же не усмотрела непроизвольного подтекста. Он вздохнул с облегчением на ее неопределенное пожатие плечами и, выходя из лифта, остановился посреди площадки. Обернулся. Девочка стояла возле своих дверей и теребила в руках ключи.

– Спасибо, Лика.

Она резко обернулась.

– За что? Это Вам…, тебе спасибо, что согласился прогуляться. Мне…, мне очень понравилось…, – она в смущении опустила глаза, видимо, признание вырвалось непреднамеренно.

– Можно завтра ещё пройтись, если захочешь, – Николаю хотелось сказать что-нибудь приятное напоследок, тем более что девочка смотрела на него в ожидании и тут же подхватила импонирующую ей мысль.

– Давай, если занят не будешь, – она говорила несколько натянуто, еще не привыкнув к обращению на «ты» – А как встретимся?

– Я могу зайти вечером. Хорошо?

– Да, конечно, я дома буду, – глаза девочки засияли.

Николай вдруг вспомнил про Ирину, но тут же заглушил в себе эту мысль как несвоевременную. «Потом что-нибудь придумаю»… – Ну, ладно, тогда до завтра? – Коля достал ключи.

– До завтра! – в голосе Анжелики прозвучало кокетство и мужчина улыбнулся. Ребенок – ребенком, а все туда же. Женщина – она в любом возрасте женщина.

Лика зашла в квартиру и на прощание, уже закрывая дверь, коротко махнула изящной ручкой. Мужчина тоже поднял руку, но дверь уже захлопнулась, и он вдруг поймал себя на том, что испытывает сожаление, словно резко стало не хватать чего-то важного. Такое чувство необъяснимой потери бывает когда смотришь по телевизору какой-нибудь хороший фильм, он кончается и следом начинаются новости, а ты пребываешь все еще в своих собственных переживаниях и не совсем осознаешь реальность, пытаясь сохранить то внутреннее состояние, которое тебе навеяла картина, ощущая потерю, но не совсем понимая её и не желая принять. Перед глазами мелькали обрывки сегодняшнего вечера – разговоры, смех Анжелики, слезы и неожиданные объятия. Он вспомнил эту сцену и прямо-таки физически вновь почувствовал хрупкие плечи девушки, приятную гладь ее шелковистых волос и даже дрожь тела. Вновь испытал те нежность и тепло, которые так неожиданно толкнули его к Лике. Николай даже затаил дыхание, боясь спугнуть приятное воспоминание.

Где-то внизу хлопнула дверь и, словно очнувшись от сна, мужчина осознал, что стоит посреди лестничной площадки с поднятой в прощальном жесте рукой и умильной улыбкой. Со стороны смотрелось наверняка очень весело – прямо как статуя. Он поспешил к своей двери и услышал шорох из квартиры соседки – видимо, она наблюдала в «глазок» и только сейчас отошла.

«Боже мой, как дурак – застыл. Вот девочка посмеялась-то вволю».

Он живо представил всю комичность ситуации и рассмеялся сам….

Квартира встретила прохладой – перед отъездом, наспех собираясь, Николай забыл закрыть форточки и целую неделю здесь хозяйничали сквозняки. Он бросил сумку на пол прихожей и скинул ботинки. После гостиничного номера приятно было оказаться в привычной домашней обстановке, но все же чувствовалась пустота, неуютность, которая появляется после долгого отсутствия хозяев. Он разделся и закурил. Стрелки на часах показывали второй час ночи, есть уже не хотелось, да и желание готовить пропало. Поставив чайник, сел за стол и рисуя воображаемые круги на гладкой поверхности, задумался. Вспомнил вопрос Лики о Боге – верит ли он? Довольно часто в последние годы Николай и сам пытался разобраться в этом, но так и не смог однозначно ответить на этот вопрос. Он вернулся на три года назад в своих воспоминаниях…