Пока Эранор снимал камзол, перчатки, пока устраивался на кровати, и его ужасающая кошка пристраивалась подле, Грейс нервничала. Она ждала молча все то время, пока молчал принц, однако её напряжение легко читалось во взгляде, ставшем из янтарного, почти черным, в поджатых губах, в перебирающих ткань юбки на коленях пальцах, напоминающих паучьи лапки. Эранор молчал дольше необходимого, поэтому заговорил тот, от кого вообще этого ожидать не приходилось. Из ступора принцессу вывел голос… кошки?!

– Ты глупая? – спросила Хауфо, открывая слишком мудрые для снежной рыси зеленые глаза, и давая девушке привыкнуть к тому, что питомец-то говорящий.

Принцесса округлила глаза от изумления, даже позабыв оскорбиться резкому тону кошки. А право голоса Хауфо имела, ведь зверь-то не простой, а потомок первых существ, населявших землю. Потом только пришли люди, и божественных зверей, как называют их на Севере, осталось совсем мало. На Юге они тоже есть, но они доверяют только тем, кто заслуживает их уважения. Сидя в замке, конечно, встретить их невозможно. Но, наверняка, на Юге они тоже водятся. Должно быть,  какие-нибудь морские змеи или жар-птицы.

– Ты предлагаешь нам сидеть здесь год, чтобы ты поставила на ноги свое несчастное, побитое войной королевство. Бред! Король Фирнена скоро покинет этот мир, у него столько проблем и без тебя. Эри станет королём, каких ещё не было, и мы живём, как в лучших балладах. А ты предлагаешь год просидеть в королевстве, которое спокойно поднимется с колен и, возможно, пойдет на нас войной?! С вашими людскими мирными договорами только мечи точить и остается. Какая ты, принцесса, эгоистка, не ожидала.

– Простите, но…– Грейс всегда извинялась. Точно так же перед ругающей её матерью или отцом, которые так же обвиняли свою дочь в эгоизме и нежелании подчиняться, однако в этот раз Грейс подняла голову.

– Моя глупость – вынужденная мера, – принцесса заглянула в морду зеленоглазого зверя, не выражающую никаких эмоций, свойственных людям, превозмогая свой страх, – я проявляю эгоизм сейчас, но во имя высшей цели. Любой правитель думает о народе, и я думаю о своем…

«Моя глупость – вынужденная мера» – интересная мысль, Эранор даже задумался над этим. А ведь если посмотреть со стороны принцессы, один этот разговор может быть расценен как измена. До этой фразы он даже не задумывался над этим, и мог бы даже похвалить эту маленькую женщину за смелость и смекалку. Мог бы, но, естественно, он этого делать не станет. Нет преступления в том, чтобы думать о своём народе, если об этом не хочет думать правитель.

– Хауфо, не хами, – наконец попросил Эранор, не отрывая взгляда от девушки, продолжая почесывать холку кошки, – отец сказал, что как только я переступлю порог его дворца с невестой на руках, он отречётся от трона в мою пользу, а Вы предлагаете мне год потратить на благополучие вашего королевства. Зачем мне это, если уже через две недели я могу стать королем? – Грейс нервно сглотнула и выпрямила спину, – Изначально я планировал забрать Вас в Фирнен, убить и через годик сообщить родителям трагическую новость, как их дорогая дочь умерла при тяжелых родах моего наследника. За это время укрепить армию и пойти на Вас войной, на этот раз последней и победоносной. Только война забирает слишком много жизней, чтобы действовать так грубо, – Эранор раскрыл все свои карты, и сам не понял, зачем это сделал. Черт с ним, в принципе, у него не один план действий, так что он может вполне переиграть эту партию.

В глазах Грейс Эранор вдруг резко изменился, и из принца, прибывшего с добрыми намерениями, он превратился в циничного короля, знающего способности своего края и уверенный в своих силах не просто на славах. Он знает, что года-два, и Юг падёт под натиском Севера, но его мать, пускай и была рождена на Севере, до 30 лет жила здесь, в этом королевстве. Отец сильно уважает эту память, чтобы вновь допустить войну, начатую не им, а предками. Эранор разделял эти чувства, а план про убийство на самом деле был самым крайним вариантом, но Грейс об этом знать не обязательно. Но уже сказанные слова, словно вёдра ледяной воды, обдавали девчонку с головы до ног. Она смотрела на мужчину перед ней по-новому, даже не подозревая, что его план мог быть таким жестоким…убийство, война. Грейс напугана не только открывшейся правдой, но и тем спокойным тоном, которым говорит принц, на фоне утробного мурчания снежной кошки. Она словно в западне и бежать некуда. Мысли рассыпались. Грейс встала со своего места и неуклюже ступила пару шагов к стене, встав за высокую спинку стула, словно прячась за ней, упёрлась в неё руками, и так постояла пару минут.