– Привет, Джереми, – так же приветливо ответила я, получив в свой адрес недовольный взгляд Кристофера.

Как только Джереми скрылся за дверью своей квартиры, Кристофер выругался. Я не разобрала его слов, так как мне было очень смешно.

– Это доставляет тебе удовольствия, верно? – сердито произнес брюнет, одарив меня взглядом.

Я не сдержала улыбки.

– Что именно? Твоя ревность? Или то, как ты пытаешься это отрицать? – это было моей победой.

Я никогда не могла что-то ему доказать относительно ревности, но сейчас это наглядное доказательство. Бьюсь об заклад, он злится из-за правдивости моих слов больше, чем из-за моего соседа.

– До встречи, Кларк, – сказал он и стремительно направился к лифту.

Похоже, он все же рассердился. Только будучи рассерженным на меня, он обращается ко мне по фамилии. Но как оказалось, это никак не повлияло на получение сообщения от него.

«Спи сладко, малышка. А я буду сторожить твой сон»

Мое лицо расплылось в ухмылке, прежде чем я вошла в квартиру.

Ночь проходила довольно медленно. У меня было некое беспокойство, по непонятному поводу. Мне казалось, что за дверью моей квартиры кто-то ходит. Дважды проверяя и убеждаясь, что это все мое богатое воображение, я решила перечитать ту самую книгу, которая была полна стихов. Полистав несколько страниц, я остановила взгляд на странице 37.

– «Готов любоваться тобой бесконечно

И всё насмотреться никак не могу,

А в сердце творится безумное нечто,

Твой образ я трепетно в нём берегу…» – шепотом прочла я строки.

Строчки из стихотворения, понравившегося Кристоферу. А ведь действительно, у него хороший вкус.

С каждым днем я все больше ловлю себя на мысли, что он – все, что у меня есть. Он самое дорогое для меня, я не задумываясь отдам за него жизнь. Но прежде, мне хочется узнать его со всех сторон, как светлых, так и темных. Мы не затрагивали темы прошлого, ни кого из нас. После того случая на крыше, Кристофер долго проходил реабилитацию. Рана заживала очень медленно, и опасность миновала за месяц до его предложения. Мне же пришлось проходить интенсивный курс лечения по восстановлению тканей мозга. Я по сей день прохожу обследования, получая рекомендации и антибиотики от головных болей.

Два года. Прошло уже два года. Я помню тот день, как сегодня. Отец Мэри был готов убить нас обоих, отомстив тем самым за дочь. Я часто вспоминаю тот день, но кроме цепочки нескончаемых вопросов, не могу думать о другом.

Телефон на тумбочке, возле кровати завибрировал, отчего я подскочила. Стрелки часов давно перевалили за полночь. Кто может звонить в такое время?

Номер был неизвестный, отчего я засомневалась стоит ли поднимать трубку.

– Алло? – неуверенно произнесла я.

В трубке послышались шорохи, после чего чей-то голос переполнил тишину.

– Кристен! Кристен! – отчаянный вопль девушки, едва не разорвал мои барабанные перепонки.

Какой-то шум и крики в телефоне, которые я сумела различить, пронзили мои уши.

Меня охватила тревога и холод. Я быстро вскочила с кровати, включая свет.

– Фэй? Что случилось? – меня пугала вся эта ситуация.

На улице была глубокая ночь, все погружено во тьму.

– Мне страшно, Крис! Они здесь, они в доме! Грэм… он сказал сидеть тихо, но я боюсь. Ривер сейчас в комнате! – ее голос срывался от рыданий и страха.

На меня нахлынул ужас. Я бросилась к комоду, натягивая джинсы и первую попавшуюся футболку. В коридоре быстро схватила свитер, и вышла из квартиры. Мои руки дрожали, когда я пыталась занести ключ в замочную скважину.

– Давай! – нервно произнесла я.

– Кристен? Все в порядке? – от неожиданности я подскочила и выронила ключи.