Забыть. Вычеркнуть из памяти. Как можно скорее, и попробовать жить дальше! Все ведь в прошлом. Давным-давно! Сейчас не на что и надеяться. О чем он думает вообще? Они теперь совершенно другие! У них никак не связанная устоявшаяся жизнь, ломать и перекраивать которую нет никакого смысла! Да и ради чего? Ради этого морока?! Глупости какие! Ерунда! Не случилось ничего. Так, привиделось. Придумал же такое – жизнь ушла! Да вы десять лет не виделись! От той девчонки и следа не осталось… Дурак!
– Амирчик! Как же я соскучилась, милый! Ты почему не сказал, что вернулся? Я бы пораньше к моему зайке приехала! – запричитала Альбина, стремительно врываясь в его уединение. Прижалась жарким ртом, тяжелой грудью, рассмеялась тихонько, почувствовав его возбуждения. – Кто тут у нас такой голодный? Иди же сюда… – мурлыкнула, сбрасывая шубу прямо на пол.
Вот, так-то лучше! Это по-нашему. Физика, и никакого душевного стриптиза. У него своя жизнь, у неё – своя. Никаких обязательств, никакого риска для внутреннего равновесия. Никаких чувств. Оргазм, и тот какой-то размытый. Нет в нем пронизывающей душу остроты, и удовольствия нет. Зря он ее позвал… Зря.
Амир поднялся с пола, забрал сигареты:
– Ну, ты и зверь, Каримов! – восхитилась Альбина, не уловив его настроения.
Амир снова подкурил, мазнул по ней краешком глаза.
– Спасибо. Переночуешь здесь, или попросить тебя отвезти?
Девка моргнула, заподозрив неладное. Села на полу, натягивая на плечи платье, которое он не озаботился даже снять.
– Мой тигр не хочет продолжить? – игриво протянула она, плохо скрывая неуверенность и, наверное, страх. Страх потерять. Не его… Отнюдь. Положение, которое ей давал статус его любовницы.
Смерив уже бывшую пассию усталым циничным взглядом, Амир покачал головой:
– Не сегодня, – и просто вышел за дверь.
На душе было мерзко. Да и тело не удалось обмануть. Все не то… Все не так… Суррогат – он и есть суррогат. А настоящее… в далеком-далеком прошлом.
Стоп! От пришедшей в голову мысли Амир резко остановился. Стремительно развернулся, меняя направление, и, преодолев ступеньки, спустился к себе в кабинет. Он вел себя совершенно по-идиотски. Ну, ведь мог дернуть Глеба и уже через пять минут узнать о ней все подчистую! В том числе и о её мужиках… Но что-то его останавливало. Он даже Глебу не мог показать, как его сейчас подрывало!
Включил компьютер, ввел в поисковике «София Ковалевская» и как последний идиот принялся просматривать все высыпавшиеся ссылки. В большинстве своем речь, конечно, шла о её научной деятельности. Попадались и редкие фотографии, которые он долго разглядывал, злясь на себя, закрывал окошко, но снова к ним возвращался. И так час за часом, пока не наткнулся на личную страничку Сони в Фейсбуке…
Помолвлена с Джеком Ирвином. Вот так вот. А ты как думал, Амирчик? Амир стиснул зубы и листнул вниз. Соня оказалась активным пользователем соцсети. Здесь было множество ссылок на научные статьи, ее личных ироничных наблюдений, читая которые, он невольно улыбался, и фотографий. Лондон, Осака, Сидней… Она объездила весь мир. Все такая же тощая. Хотя… нет, кое-где округлилась. То застегнутая на все пуговицы, прическа – волосок к волоску, то растрепанная и улыбающаяся. Он взгляда не мог отвести!
Один из постов был посвящен Дню влюбленных, который она отмечала в прошлом году с тем самым Джеком. Счастливая, смеющаяся, молодая! Ей сколько? Тридцать? Тридцать один? А выглядит, как пятнадцатилетка. И целует… этого. Как его?
Резким движением Амир опустил крышку ноутбука и встал из-за стола. Подошел к бару, плеснул себе выпить. У него внутри клокотало, кипело черной жижей беспочвенной злости. Как она могла? Как она могла жить, дышать, влюбляться… Куда делись ее «я не могу без тебя… не могу…», куда её «люблю» делись?! Амир вроде бы и понимал, насколько абсурдными кажутся его претензии спустя десять лет, и не пони-мал! Он мог смириться со всем, чем угодно! С ее успешностью, которая наверняка превосходила его! В каком-то глобальном смысле – так точно превосходила. Он не мог простить Соне лишь то, что она без него была счастлива!